Нора оказалась права: в кафетерии было малолюдно, и они смогли уединиться в дальнем углу. Как только Рауди удобно уселся, прислонив к стене костыли, он тут же взял ее за руку, не давая отойти к другому концу стола.
— Сядь рядом со мной, Нора.
Что-то в его голосе, в том, как он смотрел на нее, подсказывало Hope, что это не обычный разговор. Когда он спросил, где они могут спокойно поговорить, ей показалось, что ему хочется просто поцеловать ее.
— Да? — сказала она, усаживаясь. Рауди огляделся, никто к ним не прислушивался.
— Итак, — сказал он, тяжко вздохнув, — ты победила.
— Я? Победила? — повторила она, нахмурившись.
— С самого начала я знал, чего ты хочешь.
— Что же ты знал?
— Этого хотят все женщины. Золотое кольцо на левую руку. Я говорил тебе раньше и теперь повторяю — я не из тех, кто женится. У меня нет времени на жену и семью.
Нора была крайне смущена, но ничего не сказала.
— Прошлой ночью я не мог заснуть, — проговорил он, — пока не понял твои намерения. Но даже когда я понял, ничего не изменилось. Я так сильно люблю тебя, что просто не могу ясно мыслить.
Нора так изумилась, что не могла ни думать, ни говорить. Раньше она пыталась сказать ему о своей любви, но он не услышал ее, торопясь вернуться к делам.
— Я тоже люблю тебя, Рауди, — наконец сказала она нежно. Его глаза потеплели.
— Это уже лучше. Не намного, но все-таки лучше…
Нора в замешательстве покачала головой.
— Боюсь, я что-то не поняла. Что ты хочешь сказать?
Рауди приоткрыл рот от изумления.
— Ты действительно не поняла? Нора снова покачала головой.
— Я прошу тебя выйти за меня замуж. Не то чтобы я в восторге от этого, но, очевидно, это единственный выход.
Глава 9
— Ты не в восторге от того, что делаешь мне предложение? — повторила Нора, не веря своим ушам.
— Я и раньше говорил тебе, что не собираюсь жениться.
— Тогда что значит твое предложение? — поинтересовалась она. — Неужели ты считаешь, что мне так не терпится выскочить замуж, что я уцеплюсь даже за такое предложение? — Оцепенение покинуло ее, она была взбешена.
Нора была из семьи Блумфилдов: с уравновешенным характером и холодной головой. Но в такой ситуации пасовали даже ее практичность и спокойствие. Только Рауди Кэссиди мог так унизить женщину, предложив ей руку и сердце.
— Ты вовсе не стремишься выйти замуж. Просто…
— Тогда что же такое ты говоришь? — прервала она. — Судя по твоему весьма романтическому предложению, ты объявил мне, что я выиграла главный приз — тебя. Скажу тебе, Рауди Кэссиди, что я и не думала участвовать в соревнованиях.
Рауди стиснул зубы в явной попытке совладать с собственными эмоциями.
— Я не верю тебе. Ты опутала меня до такой степени, что я не знаю, что мне делать. Мало того, что ты отказалась у меня работать, ты еще мучаешь меня, встречаясь с другим!
— Всего одно свидание! Откуда мне было знать, что тебе захочется увидеть меня именно в тот вечер, когда я договорилась с другим? Я не умею читать чужие мысли. Или ты хочешь, чтобы я оказалась настолько польщенной, настолько потрясенной, что отменила бы ужин с Рэем?
— Да! — воскликнул он.
— Я тогда отказалась это сделать, откажусь и сейчас. Я не собираюсь всю жизнь сидеть и ждать как дура, когда у тебя выдастся свободная минутка!
Рауди рубанул рукой воздух.
— Ладно. Оставим этот случай с Ральфом!
— Рэем! — крикнула она, привлекая внимание посетителей.
Некоторое время оба смущенно молчали. Наконец Рауди заговорил:
— Может, мы попытаемся снова? — Он взглянул на нее из-под полуопущенных век. — Признаю, это был не лучший способ просить тебя стать моей женой. Извиняет меня только то, что я не спал тридцать часов.
Нора смягчилась.
— Тридцать часов? Рауди кивнул.
— Я так надеялся, что ты будешь у меня, когда я вернусь. А ты мне отказала, вспомни.
— Это совсем не значит, что я не хотела тебя видеть, — уверила она, — ты же знал, что сегодня я работаю… Я говорила тебе, помнишь?
— Что же важнее, — улыбаясь, спросил он, — твоя работа или я?
— Мы просто толчем воду в ступе, — сказала она, всплеснув руками, — ты хочешь, чтобы я была полностью в твоем распоряжении. Предлагаешь мне проводить жизнь в ожидании, когда ты найдешь для меня время.
— Я совсем не это имел в виду, — произнес он пугающе тихим голосом. — Но если ты любишь меня хоть наполовину так сильно, как люблю тебя я, то пойдешь на некоторые уступки.
— Тебе нужно больше, чем «некоторые уступки». Ты хочешь иметь полную власть надо мной, и я не могу тебе этого позволить.
— Ты ни в чем не хочешь уступить, — с горечью сказал он, — тебе или все, или ничего. — Он отвернулся.
— Я согласна уступить, Рауди. Я просто хочу, чтобы ты меня предупреждал заранее, тогда я буду знать, чего мне ждать. Ты осознаешь, что до сих пор мы всегда повиновались порыву? Мы ничего не планировали.
Он кивнул, вид у него был слегка растерянный.
— Мне это обычно несвойственно. Любовь к тебе пошатнула мою собранность, не говоря уже об организаторских способностях, черт возьми!
— О, Рауди!
Он мог быть таким милым и забавным, когда хотел. Но он вел себя так, как будто любовь была его… слабостью. Ему не казалось, что любовь — это чувство, придающее силы, как воспринимала ее Нора.
— Нора, — голос его смягчился. Он потянулся к ее руке, пристально глядя ей в глаза. — Я люблю тебя. Не окажешь ли ты мне честь стать моей женой?
Слезы, подступившие к горлу, мешали ей говорить. Все потому, что она так его любила… Нора закрыла глаза и поняла, что это не поможет. Она схватила со стола салфетку и высморкалась.
— У меня не было времени купить кольцо, — сказал он, — и я решил, что будет лучше, если ты выберешь сама. Сходи к любому ювелиру, и пусть он пришлет мне чек. Купи большой и красивый бриллиант, о деньгах не беспокойся. Мне очень хочется тебя порадовать.
Нора закрыла глаза и замерла от внезапной боли. Рауди так ничего и не понял. Ни одна женщина не захотела бы покупать себе обручальное кольцо в одиночку, но, очевидно, Рауди и не подозревал об этом.
— Я никогда не думала, что полюблю тебя, — тихо сказала она, когда к ней вернулась способность говорить.
— Я тоже не знал, что полюблю тебя, — грубовато ответил он. — Черт, я вообще не знал, что такое любовь. Мне нравилась Валерия, я скучал по ней, пока она вместе с тобой и Стеффи ухаживала за отцом. Но… — он пожал плечами, — любовь не имеет с этим ничего общего.
— О чем ты?
— Мне казалось, я люблю Валерию. Я помню, как страшно злился, когда узнал, что она выходит замуж за Колби Уинстона. В общем, я сделал все, что мог, чтобы она передумала. Надо отдать ей должное, она нанесла удар по моему самолюбию.
Нора улыбнулась про себя. Рауди не привык проигрывать, и когда Валерия пренебрегла им, это очень уязвило его гордость.
— Но я уверен, — продолжал Рауди, — что, даже если бы Валерия расторгла помолвку, я бы на ней не женился.
Нора это уже знала, но воздержалась от комментариев. Рауди постарался поймать ее взгляд.
— Я никогда не любил твою сестру. Тогда я сам думал, что люблю, но теперь я знаю, что такое любовь.
— Знаешь? Рауди кивнул.
— Честно говоря, я не создан для семейной жизни и никогда не думал, что мне понадобится жена. Но, черт возьми, Нора, ты так смутила меня, что я готов сделать что угодно, чтобы внести ясность в наши отношения. Я предлагаю тебе то, что никогда не предлагал твоей сестре или другой женщине. Разве одно это не свидетельствует о серьезности моих намерений?
Слезы безудержно покатились по ее щекам.
— Скажи, что выйдешь за меня, — попросил он.
Нора взяла новую салфетку и уткнулась в нее лицом.
— Мне было так одиноко, когда Валерия и Стеффи обрели свою любовь. Словно мир принадлежит каждому, но только не мне.
— Теперь все по-другому, Нора. Теперь мы нашли друг друга.
— Нашли ли? — тихо спросила Нора. С Рауди ничего не могло так просто кончиться. — Ты меня нашел, а кого нашла я? Кто будет со мной?
Рауди был сбит с толку.
— Я, конечно.
— Как ты можешь просить меня стать твоей женой, когда у тебя уже есть одна?
— Это смешно! — с раздражением сказал Рауди. — Я не был женат ни разу в жизни. Ты единственная женщина, которую я полюбил за все свои тридцать с лишним лет. Не знаю, где ты услышала эту глупость, но это ложь.