- И теперь вы боитесь, что река выйдет из берегов.
- Я не просто боюсь, - знаю, что так и будет. Я бы непременно избавила вас от ее гнева и смятения, будь это в моих силах.
- Я справлюсь сама.
Напряженность в лице Брианны сменилась улыбкой. - Тогда я вас очень попрошу: что бы она ни сказала, ни сделала - не уезжайте. Мы так мало пробыли вместе, а мне хочется еще.
- Я планирую задержаться недели на две-три, - Шаннон была невозмутима. - Не вижу оснований, чтобы передумать.
- Очень рада. А теперь, если... - Брианна умолкла, послышался стук входной двери и возбужденные женские голоса, - лицо ее исказилось мукой: - Они уже здесь.
- И вначале вам бы хотелось поговорить наедине.
- Именно. С вашего позволения.
- С превеликим удовольствием откажусь от участия в первом акте, - изо всех сил стараясь выглядеть спокойной, Шаннон поднялась с места. - Я буду на улице.
Как это глупо - почему она чувствует себя так, будто бежит с тонущего корабля? Мать Брианны - это всего лишь проблема Брианны, ступая на садовую дорожку, внушала себе Шаннон.
А сценка та еще будет, представила она, - смешение характерных ирландских чувств, страстей и нравов. Разумеется, ей нечего там делать. Ее, слава богу, взрастили в Штатах спокойные, благоразумные люди, не подверженные эмоциональным завихрениям.
Вздохнув полной грудью, Шаннон завершила обход вокруг дома. И увидела Мерфи: тот пересекал ближайшее поле, приближаясь к гостинице.
Отменная походка, подумалось ей, - без напускной бравады и вальяжности, но полна достоинств того и другого. Пришлось тут же сознаться себе, что смотреть на столь мужественные движения ей было приятно.
Живая картинка. Ирландец. Ну, точно, решила она. Длинные, мускулистые руки, закатанная по локоть рабочая рубашка; джинсы, претерпевшие не одну дюжину стирок; исходившие бесчисленное множество миль, ботинки. Надвинутая на глаза кепка скрадывала разительный блеск и синеву глаз.
Мужчина с большой буквы, размышляла Шаннон. Ну, какой залакированный министр, в костюме на тысячу долларов, с дюжиной чайных роз "Стерлинг" в руках с наманикюренными ногтями, широко шагающий вдоль Мэдисон авеню, источал бы такой дух преуспевания, каким веяло от Мерфи, расхаживающего по полю в рваных ботинках с пучком полевых цветов в руках.
- До чего приятно идти навстречу женщине, которая улыбается тебе.
- Вы словно из документального кино: ирландский фермер обходит свои земли.
Ответ его явно обескуражил. - Мои земли оканчиваются у той стены.
- Не суть важно. - Реакция Мерфи развеселила Шаннон, она кинула взгляд на цветы в его руке. - А вот это, что называется, возить уголь в Ньюкасл, верно?
- Но они ведь с моей земли. И, коль скоро я всю дорогу думал о вас, то и цветы пришлись мне под руку.
- Они очаровательны. Благодарю вас. - Как и любая женщина на ее месте, Шаннон прильнула к букету, уткнувшись в него лицом. - А это ваш дом виден мне из окна? Большой, каменный, с множеством дымовых труб.
- Да, верно.
- Какой простор для одного человека! А там ведь еще и другие постройки.
- На ферме не обойтись без амбара, а лучше двух; нужны хибарки и прочее. Если однажды очутитесь в той стороне, я проведу вас и все покажу.
- Возможно. - Шаннон оглянулась в сторону дома, оттуда послышались первые крики. Наверняка, не последние.
- Это Мейв пришла, - пробормотал Мерфи. - Миссис Конкеннон.
- Она здесь и была. - Внезапная мысль заставила ее пытливо взглянуть Мерфи в лицо. - И вы тоже здесь. Просто случайность?
- Ну, не совсем так. Мэгги позвонила и сказала, что намечается свара.
Шаннон вспылила, неожиданно при этом для себя будто стремясь отгородиться. - Ей следовало бы самой быть здесь, а не взваливать всю склоку на одну Бри.
- Она там и есть. Кто еще может так кричать. - Легким движением, чуть более оберегающим, чем могло показаться, он взял Шаннон за руку и повел подальше от дома. - Сейчас Мэгги с матерью будут бросаться друг на друга, как терьеры. Мэгги сумеет сделать так, чтобы та не вцепилась в сестру.
- Но почему ей непременно надо схватиться с дочерями? - недоумевала Шаннон. - Они-то здесь вообще ни при чем.
Мерфи на мгновение смолк; слегка отстранившись, принялся разглядывать соцветия терновника. - Шаннон, родители любили вас?
- Конечно.
- И никогда не было у вас повода усомниться, или исследовать эту любовь, выискивая в ней изъяны?
В доме вдруг воцарилась зловещая тишина, и Шаннон, теряя терпение, мотнула головой: - Нет. Мы любили друг друга.
- И у меня было так же. - Словно время тратить было больше не на что, он присел на траву, усадил Шаннон рядом, а сам откинулся на локти. - Вы не задумывались о счастье, потому что оно было рядом. Ласкала меня мать или давала затрещины - она делала это, в равной степени, с любовью.
Вальяжно взяв руку Шаннон, принялся теребить ее пальцы. - Впрочем, слишком много об этом не думал и я. Но рядом были Мэгги и Бри, и я понимал, чего лишены они. Разве что с Томом,- при воспоминании о нем глаза Мерфи засияли. - Дочери были самой большой радостью в его жизни. А вот Мейв не дано было посвящать себя другим. И мне кажется, чем больше любил своих девочек он, тем более она намеревалась поступать наоборот. Чтобы наказать всех, в том числе и себя.
- С ваших слов, она представляется ужасной женщиной.
- Несчастная она. - Он поднес руку Шаннон к губам, рассеянно, но весьма чувственно провел ими по костяшкам ее пальцев. - Вы были несчастны, Шаннон. Но вам хватит сил и ума, чтобы оставить печаль в воспоминаниях.
- Не знаю, смогу ли я.
- Я в этом уверен. - Он встал, протягивая ей руку. - Я войду с вами в дом. Тишина явно затянулась, так что пора.
Она позволила помочь ей встать на ноги, но не более. - Все это меня не касается, Мерфи. Мне кажется, всем будет лучше, если я не стану вмешиваться.
Он кинул на нее тяжелый, пристальный и суровый взгляд. - Держитесь сестер, Шаннон. Не разочаровывайте меня, и себя тоже.
- Мне все равно, - она вдруг обмякла под его немигающим взглядом и устыдилась этого. - Ну, хорошо, я пойду, мне все равно. Но вам со мной ходить не надо.
- И, тем не менее, я с вами, - он повел ее к дому, держа за руку.
Чего она страшится? Глупо. Той женщине нечем ее пронять, убеждала себя Шаннон. Но нервы ее были натянуты, плечи напряжены, когда перешагивала она порог кухни в сопровождении Мерфи.
Увидев восседавшую за столом женщину, Шаннон первым делом подумала, что на жертву та отнюдь не похожа: глаза горят, на лице - беспристрастность судьи, только что огласившего приговор.
Руки, без единого кольца, сцеплены и воздеты над столом в духе молитвы; и только побелевшие костяшки пальцев говорят об ином.
Рядом с ней - женщина полнее ее; взгляд, хотя и выдает беспокойство, все же несколько мягче. Увидела Шаннон и то, как сестры Конкеннон стоят плотной и неприступной стеной, плечом к плечу, по обе стороны с мужьями.
Мейв пронзила Шаннон свирепым взглядом, скривила рот: - И вы посмели притащить ее в дом, пока я здесь?
- Это мой дом, - с ледяным спокойствием провозгласила Брианна. - И Шаннон здесь гостья. Как и ты, мама.
- Как и я? Да вы просто швырнули мне ее под нос, эту шмакодявку, отцовскую приживалку. И это знак вашего уважения и преданности мне, женщине, что подарила вам жизнь.
- И с тех пор проклинала каждый наш вдох, - выдала Мэгги.
- Другого от тебя не ожидала, - ярость Мейв перекинулась на старшую дочь, чтобы испепелить ее. - Чем ты лучше ее? Такая же, рожденная в грехе.
- Ну, оставь свои библейские вопли, - гнева Мегги как не бывало. - Ты не любила его, а потому на сочувствие не рассчитывай.
- Я связала себя узами брака и снесла их до конца.