Уж сколько я гонял её по кузнице, сколько грозился засунуть в горн и заложить намертво землёй и камнем! А то и вовсе запереть под крышкой холодного и сырого колодца и отлучить от самого дорого — вкусного, жирного угля. Да только всё без толку, знала же, что не обижу. И при этом ещё повадилась корчить рожицы, принимая форму шарика и изображая из себя анимированный смайлик. И где только научилась? Вроде тут кроме меня пример подавать некому. Возможно, приучилась схематично повторять выражение лица.
Но за что стоит отдать Искре должное, так это за то, что она научилась очень хорошо меня чувствовать, и обычно не перегибала палку. А если такое всё же случалось, то всегда виновато прятала пламя и сидела где-нибудь в уголке тихо-тихо, приглушив свет, пока я не остыну и не позову её опять посветить. Знала же чертовка, что позову. Куда ж мне без неё?
Одним словом, не молодой дух, а ребёнок, которому невозможно объяснить, что если не копать и жечь топливо впустую, то скоро нам в этой комнате будет нечего есть; а чтобы всё-таки отсюда выбраться, надо копать насколько хватает энергии. Но со временем начал понимать Искру: а что она в своей жизни видела, кроме этой пустой кузницы и куска коридора? Что она знает о внешнем мире? И догадывается ли вообще о его существовании? Вся её жизнь — это небольшое замкнутое пространство, где невозможно ничем заняться, кроме освещения.
Это я периодически обессилено сажусь на пол с пустым желудком и нулём энергии, а её маленькое астральное тельце постоянно заполнено пышущей жаром энергией до краёв, которую выпустить в виде света до очередного кормления она попросту не успевает. Была мысль посадить её на голодный паёк, чтобы училась экономить ресурсы и тратить их только на дело, но на такой поступок я не решился. Ну как я буду отбирать у ребёнка завтрак? И в процессе размышлений и безуспешных попыток мы всё же нашли компромиссное решение: Искра больше не портила имущество и не мешала работать, а я находил время с ней играть.
Идея пришла случайно. Я в шутку кинул Искре небольшую щепу, она поймала её в воздухе и успела превратить в пепел прежде, чем та достигла пола. Кинул ещё одну — история повторилась. Забава понравилась нам обоим: подбирая самый неожиданный момент, я кидал в сторону крупную щепку, а Искра должна была успеть её полностью поглотить, не давая долететь до пола. Если ей это удавалось, то на обед обязательно был дополнительный уголёк, если нет, то она обедала пресной древесиной.
Хотя эта плутовка, уже достигшая четвёртого уровня, быстро нашла способ жульничать. К исходу второго дня крупная щепка, попав в облачко плазмы, немного замедлилась, спускаясь эдаким огненным болидом с вьющимся за ним пламенем. На следующий раз следил внимательней. Так и есть, хитрит. Когда дерево окутал огонь, оно как-то слишком плавно пошло к земле, слишком медленно набирая ускорение. Взял и кинул две щепки сразу. Искра заметалась между целями, но сообразила быстро и накинулась на одну, а вторая очень даже заметно обогнала первую.
— Ага! Так и знал! Жульничаешь! Думала, не замечу? Ай-ай-ай! И кто же тебя научил старших обманывать? Или у тебя тут где-то завелись друзья с классом «Малый дух хитрожопия»? Найду — весь дух выбью!
Я насупился, грозно сдвинул брови и упёр в маленькую мошенницу самый сердитый взгляд, на какой только был способен. Искра, застигнутая врасплох, было задёргалась, но опять очень быстро сообразила, что произошло, и что отпираться смысла нет. Сжалась в шарик, втянула в себя всё пламя и раскраснелась как помидор. Самое сложное в этой ситуации оказалось не заржать в голос, уж настолько это всё выглядело комично.
— Так! За попытку мухлевать угля не получишь, и играть сегодня больше не будем. Иди лучше отдыхай и экономь энергию.
Когда Искра обиженно заползла в самый дальний уголок горна и приглушила свет насколько только могла, я облегчённо выдохнул, переключился на истинное зрение, схватил лопату и опрометью кинулся к завалу, старясь занять мысли работой, пока щека не треснула от улыбки. Но всё же ситуация интересная. Мой дух как-то научился воздействовать на материальные вещи не только температурой. Конечно, может, приучилась как-нибудь резко нагревать под щепкой воздух или ещё что-нибудь такое, что не противоречит законам физики, то есть игровой механики. Надо будет позже разобраться с этой её способностью.
С Искрой жизнь начала наполняться положительными эмоциями, ярким светом и разнообразием. Работать стало веселей и задорней. В результате расчистку комнаты я закончил не за два дня, как планировал, а за три, но оно того стоило: Подгорное Царство перестало казаться безжизненной могилой, а ситуация тупиковой.
Когда убирал остатки грунта, в самом конце самого заваленного угла из земли показалась что-то похожее на грязную и очень плотную ткань. Система ожидаемо рассказала, что «Предмет не идентифицирован», и никакие попытки и концентрации не помогли. Пришлось раскидать землю полностью, и взору открылся «Большой кожаный рюкзак рудокопа». Действительно большой, когда накинул лямки на плечи, он протянулся от шеи до поясницы. К тому же оказался настолько тяжёлым, что я едва его поднял.
Заглянул в инвентарь: количество клеток для предметов расширилось с пятидесяти до ста пятидесяти. В инвентаре появилось шестьдесят кусков угля, пятнадцать кусков медной руды и два куска оловянной. Радости не было предела, и в честь праздника Обретения рюкзака мы с Искрой устроили пир и танцы. Сообразительность моей питомицы уже перестала удивлять. Стоило показать несколько движений, дать понять, что такое ритм, как она плюхнулась на пол, приняла образ костерка и начала выкидывать и изгибать длинные языки пламени в такт моим движениям. Не хватало только музыки.
— Искра, я тебе обещаю, я обязательно найду отсюда выход и покажу тебе, что такое музыка и что такое настоящий бал! — обещал я веселившемуся духу, не помня себя от радости.
Проснувшись, привычно подкормил Искру и отправил подзарядить меня энергией. Симбиоз уже достиг десятого уровня, а невосприимчивость к огню — сорок шестого. Способности подросли и теперь прокачивались заметно медленней, крайний раз мне повысили симбиоз только после шести слияний. Зато теперь на завтрак я блаженно ложился на пол, а Искра втекала в мою грудь и потихоньку передавала энергию. Внутри в это время неприятно жгло, но это было уже вполне терпимо. Нехитрым методом проб и ошибок вычислил: чтобы заполнить мои шестьсот из шестисот сорока единиц энергии, хватало три угля. А значит, энергоёмкость стандартного куска каменного угля составляла двести условных единиц энергии. Искра же могла без остатка разом осилить пять кусков — тысячу единиц энергии, но на её забавы и двенадцати-четырнадцатичасовое освещение уходило не больше двух-трёх сотен, так что часто она довольствовалась в день двумя-тремя кусками для себя и шестью для меня.
Поблагодарил Искру и невероятно довольный по-медвежьи потопал к складу, слепо ставя ноги, как с похмелья. Нужно было немного навести порядок и сложить туда разбросанные во вчерашнем угаре камни. Искра, отдавшая мне всю свою энергию, крутилась рядом маленьким мерцающим комочком и света совсем не давала. В серых сумерках истинного зрения кинул в угол очередной камень. На полу что-то жалобно хрустнуло.
— … по голове!
На полу лежала горстка обломков от куска каменного угля. Присмотрелся — ничего. Просто мусор. Бережно сгрёб в ладонь и присмотрелся ещё раз.
С: Успешно идентифицирован предмет «Дроблёный каменный уголь».
С: Открыто новое свойство предмета — «Вес».
Неуверенно протянул Искре, которая, не понимая моего смущения, со всей душой запрыгнула в пригоршню, прогоревшую в считанные секунды. При желании Искра могла пережечь один кусок угля примерно за двадцать секунд, но сейчас это заняло не больше пяти. И пламя! Пламя над моей красавицей плясало заметно выше, чем обычно.
— Подожди…
Откатил ещё один кусок, хорошенько приложился камнем и снова сгрёб обломки в ладонь. Пламя засияло, как после трёх углей. Всё верно: если Искра пережигала уголь не торопясь, минут за тридцать, то энергии получалось процентов на тридцать-сорок меньше. Может, учитывался расход энергии на тепло и свет за время горения, может, в игровой механике просто были прописаны свои алгоритмы, но факт оставался фактом — дроблёный уголь имел в полтора раза большую энергоёмкость. По крайней мере, если его пожирал мой дух.