На земле лежало два камня душ: «Кобольд», уровня сто, и «Дарин», уровня восемьдесят. Дух грустно вился над последним. В истинном зрении заметил в кристалле какое-то шевеление, вроде глубоко внутри едва тлел огонёк. Ещё один дух? Видимо, да. Тот, который спас меня, ударив Кобольду в спину. Дух, который служил этому чудовищу костром, и явно не по своей воле. Домового было искренне жаль, но я не представлял, чем помочь. Хотел попытаться разбить, и уже занёс молот, но Искра отчаянно заметалась над камнем, показывая своё несогласие и пытаясь прикрыть собой пленного собрата. В результате просто закинул оба камня в рюкзак.
Радость победы, всю обратную дорогу, была опечалена принимаемыми чувствами огорчения от моего духа. Очень уж Искра переживала за сородича.
Глава 10
Показался тронный зал, и я опять стоял в окружении статуй, глядя на хмурого владыку гор. Ещё раз посмотрел на хилого гнома, вечно глядящего в глаза царю с вызовом, и на вечно возмущённых судей. За время жарких баталий в зале ничего не изменилось, однако Искра, выбравшаяся из моей груди, начала подозрительно виться вокруг обелиска в своей принюхивающейся манере.
— Солнце моё маленькое, и что ты там интересного нашла? Пойдём уже.
Но Искра проигнорировала призыв, продолжая обследовать изваяние. Подошёл ближе, напряг истинное зрение, но ничего больше чем «Камень» так и не узнал. Наконец моя питомица бросила своё занятие и принялась виться вокруг меня, как собачонка, периодически дёргаясь к камню, как будто уговаривая пойти за ней. Подвела к отколотому куску обелиска, также показав, что его нужно приложить к тому месту, откуда он когда-то откололся.
Каменюка была серьёзная, и я совсем не был уверен, что моей грузоподъёмности хватит, чтобы её поднять, хоть она и лежала в шаге от места своего «произрастания». Пытался робко возразить, но дух упрямо метался, не желая отступать ни перед какими аргументами. У меня было желание поскорей вернуться в родную кузницу и отпраздновать победу, но я чувствовал тревогу своего духа, вытеснившую даже его печаль. Лично я никакой угрозы от этой каменной глыбы не ощущал, и не представлял, чем она может нам угрожать, если я не верну ей утраченный кусок. Но Искра, определённо, была другого мнения и натурально потеряла душевный покой на этой почве. В общем, пришлось выгрузить всё из инвентаря, снять доспехи, поплевать на руки и нагрузить сухожилия.
О, Боги, давно мне не было так больно! С того самого первого дня, когда я рванул свой первый камень с превышением допустимого веса. Изображение вновь подёрнулось красным, энергия слетела в ноль, и я выпустил груз, так и не переместив его на недостающий шаг. Хрипя, сквозь натужное дыхание, прочитал сообщение:
С: Характеристика «Сила» достигла значения 21.
И от себя горько констатировал — очко. Ещё двадцать раз я взвыл от боли, пока сквозь красную пелену, застилающую глаза смог прочесть.
С: Характеристика «Сила» достигла значения 22.
Запасы угольной пыли, разбросанной в колбах на полу, заканчивались. Однако когда сила поднялась ещё раз, чуть не повалив без сознания, понял, что страдал не напрасно: максимальный переносимый груз достиг значения в девяносто два килограмма, и теперь я смог поднять предмет моих пыток и сделать шаг. А со следующей попытки наконец смог прислонить отколовшийся фрагмент. Искра влетела в осколок, полыхнула белым пламенем и выскочила обратно. Возвращённый кусок слился с обелиском в единое целое, а на грани восприятия хрустнули уже знакомые шестерёнки и снова полетели системные оповещения.
С: Внимание! Обнаружена утечка памяти!
С: Внимание! Производится эвристически анализ потерянных данных!
С: Внимание! Производится восстановление данных!
С: Внимание! Восстановление целостности объекта выполнено успешно!
А когда вновь поднял глаза на каменный обелиск, то увидел гигантский чёрный восьмигранный кристалл. Система распознавала его просто как «Объект», не давая больше никакой информации, но я и без её помощи успешно узнал в этом грандиозном столбе огромный камень души, вбитый в пол. Форма и пропорции полностью совпадали с теми камнями, что мне оставались от мобов раньше. Сейчас, в истинном зрении, я видел его как огромный кусок горного хрусталя, испещрённого внутри мириадами трещин и трещинок, пронизывающих его неровными ломаными росчерками, но нигде не выходящими на поверхность.
Искра занервничала ещё сильнее, заметалась между мной и кристаллом. Попытался её успокоить, болтал что-то ласковое, ляпнув, не задумываясь о смысле — «…ну и что тут такого? Ну, хочешь, иди, посмотри ещё. Я подожду». Дух благодарно прижался своим огненным боком к моей груди и резко метнулся к камню. Прилип к его холодному телу и начал медленно просачиваться внутрь. Наверно, точно также когда-то Искра в первый раз втекала в мою грудь.
Между тем кристалл стал медленно наливаться светом. От его центра, также медленно, но неумолимо, разрасталось внутреннее пламя, охватывая всё больший объём. Огонь запульсировал — то немного сжимаясь и наливаясь тёмно-красным, то наоборот разрастаясь почти на весь объём и доходя до стенок через оранжевый ярко-жёлтым. По залу забегали причудливые тени, статуи заиграли красками, отдавая то зловещим бордовым, то заливистым жёлтым. Пламя росло, крепло, начав пульсировать в такт биения моего виртуального сердца, продолжая ускоряться. А когда оно стало неоднородным, перевившись жёлтыми и красными языками, ассоциация с огненным сердцем стала пугающей.
Огонь неторопливо переливался и крутился внутри прозрачных стенок своего узилища. Казалось, что он живой, как будто удав тихо двигался внутри хрустальной темницы, аккуратно перебирая свои кольца. Он рос, набирал силу, а воздух наполнялся ощущением мощи, крепнущей с каждым движением. Вокруг царила мёртвая тишина, но я готов поклясться, что слышал нарастающий гул и шипение, будто рядом бушевал настоящий лесной пожар, всё набирающий и набирающий силу под порывами усиливающегося ветра.
Света кристалл давал гораздо меньше, чем Искра, и уже в десяти шагах от него царил полумрак. Будто вся эта чудовищная огненная мощь удерживалась в сжатом кулаке, сквозь пальцы которого проскакивали редкие фотоны. Отблески пламени скупо играли на каменных лицах, создавая игрой света и тени впечатление, что статуи оживают. Вот этот как будто улыбнулся, а у этого наоборот, залегли под глазами тени. Стенки кристалла перестали казаться хрустальными, они что ли потеряли свою абсолютную прозрачность и начинали истончаться и прогибаться, не то внутрь, не то наружу. Теперь кристалл напоминал скорее пластиковую бутылку рубленой формы, в которую кто-то плеснул бензина и поджег.
И тут я уловил что-то новое. Из темноты коридора послышалось чем-то знакомое шуршание и стрекотание. Ещё несколько секунд звук усиливался. Из тёмного зева арки вылетела чёрная молния, одним длинным прыжком влетевшая в кристалл и с маху вонзившая в него передние лапки. Какой-то жук-навозник размером с доброго тигра, с шестью паучьими лапками с каждой стороны, и дополнительной передней парой лапок, как у богомола; голову же венчали рога жука-оленя. Абсолютно чёрный панцирь отбрасывал блики от пламени, рога угрожающе шевелились, а постоянно мельтешащие лапки издавали тот самый тихий стрёкот. «Исчадие тёмных гор» — прочитал всплывшую подсказку. На автомате присмотрелся:
Имя: «Исчадие Тёмных гор»
Раса: Страж Тёмных гор
Класс: Внеклассовый
Характеристики:
Неуязвим
Так вот как выглядит мой сосед!
Страж-навозник, с наскоку вонзивший свои лапки в кристалл, не разбил его, но и не отлетел в сторону. Он в нём увяз. Натурально увяз, как оса в мёде. Передние лапки просто погрузились в кристалл сквозь ставшую мягкой и податливой стенку, и по инерции туда же влетели и остальные его конечности. Жук дёргался, пытаясь освободиться, но безрезультатно. Рванул всем телом, но только сильнее увяз, продолжая медленно-медленно погружаться в огненную вязкую массу.
Никакой новой информации о нём не появилось: у него всё так же отсутствовала шкала жизни, впрочем, как и соответствующая характеристика. Да и что может случиться с неуязвимым противником? Страж дёрнул головой в сторону, и я смог рассмотреть его небольшие фасеточные паучьи глазки. Они не светились зловещим сиянием, не моргали и не могли выражать никаких эмоций, но я опять был уверен, что вижу в этих глазах ужас.