— По-моему, на сегодня достаточно, — сказала Джози. — Я часто впрягаюсь спозаранку, надо ведь заранее подготовить все, чтобы высадить однолетники, когда погода улучшится. А потом иду читать газету, завтракаю, а после снова прихожу взглянуть на сделанное. К этому часу я уже обычно закругляюсь. Вот и сейчас пришла просто полюбоваться и немного прибрать.
Сжав губы, она с озабоченным видом направилась к Норе — размеренно, неспешно.
— Вот доживешь до старости, Нора, тогда поймешь. Странное такое чувство — радость от всякой мелочи ничтожной пополам с недовольством всем на свете. Не знаю, что это такое. Не так уж я устаю, но только проснулась, и уже полумертвая.
Она оперлась на руку Норы, перебираясь через оградку, стянула перчатки, когда они двинулись через рощу.
— Идем наверх, — пригласила она уже в доме. — Там прибранней, есть новая чайная машина, а на площадке плитка и всякое прочее. Дай только сполосну руки, умоюсь, и через минутку я тут как тут.
Нора забыла, какие в верхних комнатах высокие потолки. Серый, давящий, какой-то водянистый свет лился на серый же ковер, на белые стены, на темно-синие абажуры, синие подушки на тахте, синие шторы, узорчатый коврик и высокий, забитый под завязку стеллаж, этот свет придавал комнате своеобразный, неожиданный шик, о котором и не догадаешься, глядя на дом снаружи, с гравиевой дорожки или из мертвой фруктовой рощи.
Нора встала у окна, посмотрела на улицу, и до нее впервые дошло, какой сумбур внесли ее сыновья в эти комнаты, обставленные с такой заботой. Даже здешний хаос был частью существования Джози, ее жизни, в которой не предусматривались помехи. Тогда Нора думала, что разумнее оставить их с тетушкой, а не с сестрами. Она не повезла их в Килкенни к Кэтрин, хотя та предлагала, поскольку своих у нее нет. А Уна, младшая сестра, переехала к ним, присматривать за Айной и Фионой, когда та приезжала на выходные. Уны просто не хватило бы еще и на двух мальчишек; не по силам это было и Маргарет, сестре Мориса, хотя она и ворковала над ними. Нора не могла оставить их и на попечение соседей или кузенов. А у Джози были и место, и время, и жила она достаточно близко к городу; мальчики знали и ее, и Джона, и его жену; они знали и старый сельский дом, и даже сооруженную Джози пристройку. В то время подобный выход представлялся разумным. Но почему-то не теперь, когда Нора, глянув в окно, повернулась и обвела глазами пространство, которое Джози устроила себе для покойной старости, — напрасно она так надолго оставила здесь мальчиков.
Джози причесалась и надела кашемировый свитер. Она вкатила столик на колесиках с чайником, двумя чашками, блюдцами, сахарницей и кувшином молока.
— Пусть чай настоится, — сказала она и подошла к окну. — Здесь замечательно, когда погода хорошая и работает отопление, тепло и зимой. Меня беспокоили обогреватели. Я боялась пересушить воздух, но все работает…
— Джози, я хотела спросить о мальчиках, — перебила ее Нора.
— Они в порядке? — Джози направилась к столику.
— Я ни разу не спросила, каково с ними было.
— Каково было мне? — уточнила Джози.
Нора не ответила.
— Нора, я же сама предложила и не кривила душой.
— Каково было им? — тихо сказала Нора.
— Ты меня в чем-то обвиняешь?
— Нет, просто спрашиваю.
— Ну так сядь и не смотри на меня так.
Нора села на тахту, а Джози устроилась рядом в кресле.
— Донал стал заикаться.
— Да, Нора, это здесь началось.
— И с Конором я тоже не понимаю, что творится. А у Донала был в субботу кошмар. Не описать словами, какая жуть.
Джози подтянула столик поближе и принялась разливать чай.
— Молоко и сахар добавь сама. У меня не получается рассчитать.
— Что с ними здесь произошло? — спросила Нора.
Джози положил в чай кубик сахара и долила молока. Отпив, поставила чашку на столик.
— По-моему, им досаждала тишина, — сказала она.
— Тишина? И все?
— Да. Они же городские. И надо было, наверно, свести их с местными ребятами, пусть бы играли, но они не захотели. Так что засели здесь. А тут тихо. И они все ждали тебя, но ты так и не приехала. Они вскидывались, побросав все дела, как только слышали вдали шум мотора. А время шло. Не знаю, о чем ты думала — оставила их здесь и ни разу не навестила.
— Морис умирал.
— Конор писался чуть не каждую ночь. Не понимаю, о чем ты думала, бросая их здесь так надолго, — повторила Джози.