— Стимулятор? — поинтересовался он куда как более бодро.
— Легкий, не рискну давать тебе, что потяжелей. Отходняк от них неприятный, — Руж искоса глянул на него и улыбнулся, продолжая что-то мешать и упаковывать в прозрачный хрусткий пластик.
— Ты… — Игнат смешался. Не врач, очевидно же. Не бывает модов врачей. — Разбираешься в этом?
— Немного, — Руж улыбнулся снова и, наконец, отошел от лаборатории, сунув большую часть упаковок в поясную сумку. В его руке осталось три облитых пластиком шприца, которые он со вздохом протянул Игнату. Они отличались лишь цветом: в одном жидкость совершенно прозрачная, в другом — ярко-красная. В третьем было что-то синее, отливающее фиолетовым на свету. — Запоминай. Когда я свалюсь… — Игнат вздрогнул, мод вздохнул и печально улыбнулся. — Да, не «если», а «когда». Так вот, когда я свалюсь, если мы будем еще здесь, если рядом будут враги, да, черт, даже если будет просто страшно — колешь мне красную хрень. Понятно?
— Понятно, а…
— Если мы уже в безопасности — колешь синюю. При признаках опасности — красную. Понятно?
— Да.
— Отлично, пошли, — Руж хлопнул его по плечу, и он на автомате сделал несколько шагов следом, прежде чем остановить его и остановиться самому.
— Зачем прозрачный?
Мод посмотрел на него неожиданно серьезно и внимательно, алый на миг словно исчез из его радужек, и Игнат увидел серые, кажущиеся смутно знакомыми глаза в обрамлении длинных черных ресниц. Ресницы сомкнулись — багрянец вернулся. Померещилось.
— Если я буду агрессивен, коли прозрачный. Постарайся, чтобы хоть что-то попало. Должно вырубить.
— Там успокоительное?
Видит Бог, он сам не знал, зачем уточнил, сам не ожидал, что мод криво усмехнется и ответит:
— Яд, — и спокойно пойдет дальше, сбросив его руку с плеча.
Яд. Стимулятор Руж намешал хороший, он подавлял дрожь, не давал впасть в панику или скатиться в позорную истерику, но все равно передергивало, стояло комом в горле, отдавалось в груди нервным, щекочущим, с трудом сдерживаемым смехом. Он ненормальный, черт. Совершенно безумный, конченный, странный, дурной мод. Мод, который шутит в берсерке, мод, который убивает, не задумываясь, и тепло улыбается. Мод, который помнит о человеке и не считает человеком себя.
Игнат хотел, чтобы он жил.
Руж остановился так резко, что он едва не врезался ему в спину, сориентировался чудом просто, успел замереть в полушаге и увидеть над чужим плечом две темных фигуры в конце коридора. Знакомых фигуры, хотя в броне он видел их лишь раз, в тот далекий, самый первый день. Джессика и Эрих. Добрый и злой полицейский, стандарт допросов. Запугать и вызвать доверие. Эти, впрочем, не играли, они были такими, они наслаждались своими ролями, наслаждались собой. Милая, уютная женщина, считающая модификантов людьми, и сумасшедший садист, упивающийся чужой болью.
Признаться, он ждал, что Руж испугается. Что задумается, остановится хоть на миг, вспомнит пытки и растеряется, но дурной мод не считал нужным оправдывать чужие ожидания: он просто пошел вперед, отшвырнув автомат в сторону и на ходу доставая из ботинка нож. Ненормальный. Совершенно безумный.
Автомат Игнат подобрал.
— Боже! — голос Эриха, экзальтированно-восторженный, прокатывался по коридору отвратительными волнами. — Мой красивый мальчик!
Наверное, в стимуляторе Ружа все-таки было что-то психотропное, иначе он сам не мог объяснить свою реакцию. Отвращение, острое и горькое, ощущение шершавого наждака под пальцами. Игната передернуло, Руж быстро обернулся, нахмурился — отвращение исчезло в один момент, словно его и не было. Осталось только спокойствие. Абсолютный, всепоглощающий покой.
— Руж, остановись! — крикнула Джессика, поднимая пистолет, а он даже не сразу понял, что она обращается к нему.
Игнат широко улыбнулся, радуясь, что не включал щиток, и выстрелил. Без предупреждения. Ее отшвырнуло, ударило об стену. Пистолет она выпустила, видимо, не привыкла к боли. Руж — тоже мод — оружие не выпускал никогда. Краем глаза Игнат видел, как Руж прижимает Эриха к стене, видел изумленное выражение на лице этой твари, не способной освободиться от хватки мода, которого он считал человеком. Но только краем — смотрел он в растерянное женское лицо, кривящееся от боли. Она зажимала рану. Она скулила.
Потом — миг осознания — зрачки расширились, глаза округлились.
— Как? — прохрипела она. — Как он может ходить, Руж?
— Меня зовут Игнат, — сообщил Игнат равнодушно, прежде чем разрядить обойму ей в лицо.
Сбоку лающе рассмеялся Эрих:
— Мод! Ты мод! — он почти взвизгнул от восторга. — Мы так много можем сделать вместе, мой милый мальчи… — пальцы Ружа сжались на горле, и он захрипел, забился. Ноги бессильно скребли по стене, пальцы хватали воздух. Руж ослабил хватку, Эрих глубоко вдохнул, с присвистом, положил свою ладонь поверх его. — Милый, милый! Не я твой враг, милый!
Другой рукой он тянулся к пистолету. Игнат уже набрал воздуха в грудь, чтобы предупредить, но вспомнил предупреждение Ружа из почти уже прошлой жизни — и промолчал.
«Если видишь что-то, что, как тебе кажется, не вижу я…»
По губам мода скользнула холодная улыбка.
— Ты сам сказал, — едва слышно прошептал он. — Я вас убью.
Эрих выдернул пистолет, неуловимым почти движением поднес его к виску Ружа — Ингат почти закричал — но вместо выстрела раздался лишь сухой щелчок. Руж засмеялся.
— Не…
— Ты действительно считал меня таким идиотом, Эрих? — алые глаза, безумная улыбка, нежность во взгляде.
«Вот за это я тебя убью», — ждал Игнат. Но Руж больше ничего не сказал.
Он просто вырвал Эриху горло. Рукой.
Достал из-за спины второй пистолет и хладнокровно разрядил обойму моду в голову, а потом перезарядил оба, вытащив первый из сведенной предсмертной судорогой руки.
— Пошли, — Игнат встрепенулся и зашагал следом, поправляя на ходу рюкзак. — Их не спасут, не успеют.
— А могли?
— Модов сложно убить, — Руж рассеянно улыбнулся, очередная дверь отъехала в сторону, выпуская их в развалины побитого былой войной города. Нет, заходили на базу они не здесь, этот дом был разрушен почти полностью, и единственным, что скрывало их от чужих взглядов, была ночь. — Очень сложно, Игнат. Особенно старых, таких как Эрих.
— Таких, как ты?
Мод бросил на него веселый взгляд и засмеялся:
— Таких, как я. Идем, надо успеть в лес до рассвета, здесь нас накроют.
========== Глава 5. Боль ==========
Душа машины сильнее стали.
(Gintama)
Чудом, не иначе, но они успели. И в лес успели, и забиться в какую-то нору, созданную словно специально для них самой природой: причудливое переплетение ветвей нескольких деревьев, растущих на дне оврага — идеальное укрытие. Возможно, Руж бы с этим не согласился и погнал Игната дальше, но не успел. Мод упал, едва они спустились туда, рухнул, как подкошенный и больше не поднимался. В лиственный шатер Игнат его уже затаскивал, подхватив под плечи и сдавленно матерясь — он был неподъемно тяжелым. Дотащил кое-как. Уложил и, немного подумав, всадил в едва бьющуюся жилку на бледной шее неведомую смесь из синего шприца. На укол мод никак не отреагировал, если не считать выступающий и будто бы тут же впитывающийся обратно холодный пот. На коже оставался грязно-бурый осадок, похожий на влажную пыль, Игнат стирал его найденной в рюкзаке тряпкой. Раз за разом стирал, а он раз за разом появлялся вновь.
Стимуляторы — понял он примерно на пятый раз, уже с трудом соображающий от усталости. Организм мода выводил продукты распада стимуляторов, вот так вот, странно и неестественно. Кажется, Игнат успел вытереть осадок еще пару раз, прежде чем тряпка выпала из разжавшихся пальцев, и он все же отрубился. Снов не было, наверное, слишком устал, проснулся разбитым. Мозаичные куски неба, видимые сквозь листву, казались грязно-серыми — не понять даже вечер или утро. Во времени он потерялся совсем. Игнат попытался подключиться к сети, но доступа по-прежнему не было: видимо блок стоял не на базе, а на нем. Поставили перед заданием? Одарила Джессика? Или это все Руж, бессознательный, болезненно бледный, редко и неглубоко дышащий?