Он поставил портфель на лавку, дернул плечами.
— Я знал, на что соглашаюсь, босс. Лучше жрать здешние каштаны, чем кукурузную баланду в отеле с решетками на окнах. Все в портфеле, босс. «Руби», девять патронов, пристрелял лично. Ствол чистый, купил у одного хрыча-ветерана, с войны хранил и смазывать не забывал. Еще принадлежности, патроны, плечевая кобура. Под ваше пальто — в самый раз. Отпечатки всюду вытер, но портфель лучше выбросить сразу.
Потому и перчатки на руках. Профессионал!
— Что еще, босс?
С ответом я не спешил. Консул — мой последний патрон, который положено беречь и никому не показывать. Легран о нем даже не подозревал, мы общались короткими телеграммами. Кстати, паспорт у Консула — канадский. Правда, за уроженца Квебека не сойдет, его французский куда хуже моего.
— Будь на связи, можешь понадобиться. Переводы приходят вовремя?
На лицо я старался не смотреть, хотя ничего зловещего в его облике не было. Мужчина за тридцать, морщины на лбу, чуть оттопыренные уши, небольшой шрам на подборке. Скользнешь глазом — и дальше пойдешь.
В «Синг-Синге», где я его нашел, Консул смотрелся куда как импозантнее. Полосатая тюремная роба, номер на груди, стрижка под машинку. Взгляд — обжечься можно.
— Вовремя, — он глубоко затянулся и точным движением отправил сигарету в урну. — Неделю назад бандероль с фотографиями получил, спасибо. Его. Джонни точно в приют не заберут?
На этот раз улыбку я сдержал. Крючку, на котором весит Консул, пятнадцать лет. Славный паренек, такого в приют отправлять жалко. Оттуда прямая дорога в отель с решетками на окнах.
— Не заберут, хотя местные власти очень хотели. Пришлось найти твою бывшую жену, понадобилось ее согласие на оформление опеки.
— Надеюсь, вы ее пристрелили, босс?
Консул, кажется, не шутил.
— Нельзя, — не без сожаления констатировал я. — Тогда Джонни станет сиротой, а это совсем другая статья. Но может тебя порадует, что она сейчас ест кукурузную баланду — и будет ее хлебать еще три года, если срок не добавят.
Где именно, из осторожности говорить не стал. Нью-Гемпшир, знаменитая женская тюрьма, именуемая в просторечии «Старой вдовой». С Консула станется нанести туда визит.
Пора было прощаться, но Консул вел себя странно. Достал новую сигарету, не закурил — сломал, скомкал.
— Босс! Я человек темный, колледжей не кончал, но то, что скоро война, понимаю. Вы же меня сюда не просто так прислали, значит, придется поработать всерьез. А здешние правильно говорят: на войне, как на войне.
Повернулся, шагнул ближе.
— Хочу отдать долги. Салли, женушка дорогая. Пусть живет, ладно, между нами крови нет. А то, что меня сдала, в «Синг-Синг» определила. Бог простит!
Сжал пальцы в кулак, взглянул в глаза.
— Отдайте мне тех, кто убил брата, босс! Умоюсь их кровью — и умирать будет веселее. Иначе. Что скажу младшему, когда там встретимся?
Взгляд я выдержал, отвечать же вновь не торопился. Консул, сам того не желая, вешал жирного червя на еще один крючок. Два крючка надежнее, чем один.
— Сам справишься?
Он еле заметно поморщился.
— Не обижайте, босс. Меня Лаки Лучано стороной обходил.
Я, наконец, кивнул.
— Ладно. Узнаю — и сообщу. Когда именно, сказать еще не могу, так что ты, Консул, пока не умирай.
На его улыбку смотреть было страшно.
— Я-то не умру!..
Глава 2
«Одинокая Звезда»
1
Щедро умащенный пахучим машинным маслом палец взлетел вверх, прямо к синему безоблачному небу.
— Цыть, лягуха зеленая! Цыть — и меня слухай! Ухами. Это тебе, хлопец, не латынь в твоей гимназии зубрить и не девиц куплиментами одаривать. Это пу-ле-мет, и не простой, а станковый. А ну-ка повтори, зелень!
Доброволец Антон Земоловский вытянул руки по швам, каблуками пристукнул.
— Так точно! Пу-ле-мет, пан вахмистр. Станковый!
Пристукивать было чем — сапоги добровольцу выдали, причем точно по размеру, однако без шпор. Все прочее, к его некоторому огорчению, тоже оказалось не в комплекте. Мундир пусть и чистый, но старый и в заплатах, бриджи на два размера больше, ремень без пряжки, вместо фуражки — выстиранная добела пилотка. И ни петлиц, ни серебряного орла. Выданное было велено подогнать по размеру и носить аккуратно. Оценить итог доброволец не смог ввиду отсутствия зеркала, но представил и оценил на «удовлетворительно». Не чучело огородное, однако, никак не улан. А кто? Как и сказано: лягуха зеленая.