– Тот самый. Я знал, что такое никогда не забудется. И, клянусь Юпитером, вы, должно быть, та самая девушка, которая получила первую порцию, самую концентрированную. Олбани Джонс, верно? Если бы вы не носили эту униформу, я бы сразу узнал вас, хотя теперь вы стали еще красивее, если такое вообще возможно.
– Никогда не знаешь, с кем можно встретиться на этой работе, – со вздохом произнесла Олбани Джонс. – Думаю, мой отец, мэр, по-прежнему жаждет встречи с вами.
Фарго сглотнул.
– Может быть, попозже, когда все уладится? – пробормотал он.
– Как видите, это аморальная личность, – заявил Слай, который уже встал на ноги и растирал запястья. – Вы не можете верить ни одному его слову.
– С жезлом правды мы разберемся, кто лжет, а кто нет, – успокоила его Олбани. – А теперь поднимайтесь в машину. Все четверо.
– Подождите, – быстро сказал Фарго. – Не трогайте моего брата. Он пришел отпраздновать летнее солнцестояние, и ему всего лишь четырнадцать лет. Пожалуйста, отпустите его вместе с тем старым бочонком из-под гвоздей. Это наша семейная реликвия.
– То, что я несовершеннолетний, еще не означает… – начал было Джефф.
– Заткнись, Джефф. Олбани, наши родители погибли. Мне пришлось воспитывать его, а вы понимаете, как трудно быть единственным воспитателем у упрямого юнца.
– Перестаньте, или я разревусь, – сказала Олбани. – Ваша взяла: он может идти.
– Отправляйся домой, Джефф, – сказал Фарго. – Слай и Фистер больше не оскверняют квартиру своим присутствием, но в любом случае сначала свяжись с компьютером через линию под дверным ковриком.
Все трое плавно поднялись наверх. Фарго помахал рукой.
– Я вернусь, как только смогу, – крикнул он.
Джефф смотрел, как патрульная машина заскользила над кронами деревьев, скрывшись из виду. В парке стало уже совсем светло.
Он подобрал Норби и попытался уравновесить робота на правом плече. Казалось, что бочонок весит целую тонну, словно он был набит металлоломом. В определенном смысле, так оно и было.
– Ты мог бы, по крайней мере, включить свой антиграв, – прошептал Джефф, обращаясь к шляпе Норби. В следующее мгновение его ноги оторвались от земли. – На малую мощность, идиот!
Джефф опустился на траву с ощущением, будто держит на плече пустую консервную банку. Он пошел по тропинке размашистым шагом, что-то тихонько напевая. Внезапно глаза Норби выглянули из-под шляпы.
– Мы уже уходим? – озабоченно спросил робот. – И я так и не увижу праздник летнего солнцестояния?
– Теперь уже поздно. Мы все пропустили. Смотри, солнце высоко поднялось над горизонтом.
– А мы не можем сделать вид, что еще раннее утро? Кто узнает-то?
– Мы узнаем. Нельзя потешаться над вещами, которые… ладно. Вот что: я могу провести церемонию Единения. Ее не обязательно начинать с восходом солнца. В общем-то, ее полагается проводить в дни солнцестояния и равноденствия – всего четыре раза в году.
– Я знаю элементарную астрономию, Джефф.
Джефф вернулся к тому месту, где их ожидание было прервано Фистером и Слаем, гнавшимися за Фарго. Поляна по-прежнему оставалась в прохладной тени. Сияние дня действовало отвлекающе, но, по крайней мере, придавало обстановке дружелюбный вид.
Джефф положил Норби на землю и опустился, скрестив ноги, на траву возле журчащего ручейка. Он молча сидел с полузакрытыми глазами, положив руки на бедра ладонями вверх.
– Но ты же ничего не делаешь, – сказал Норби примерно через минуту. – Что происходит?
Джефф открыл глаза и вздохнул.
– Не мешай мне. Я медитирую. Я пытаюсь ощутить Единство Вселенной, а чтобы сделать это, надо успокоить свою нервную систему.
– Моя нервная система не нуждается в успокоении.
– Откуда ты знаешь? Ты постоянно вертишься. Если не будешь сидеть тихо, то мы отправимся домой. Дай мне настроиться на Единство.
Норби с разочарованным видом втянул в себя руки и ноги, но его глаза по-прежнему с любопытством выглядывали из-под полей шляпы.
Джефф восстановил свою позу. Чувство, охватившее его, было приятным, как и всегда.
– Я часть вселенной, часть ее жизни, – тихо сказал он через некоторое время. – Я земное существо, потомок жизни, развивавшейся здесь, на Земле. Куда бы я ни отправился и что бы я ни сделал, я буду помнить о Земле. Я буду уважать любую жизнь. Я буду помнить, что все мы являемся частью Единства.
После непродолжительного молчания Джефф встал. Он наклонился, чтобы поднять Норби, но робот неожиданно выпустил свои конечности и отошел в сторону.