Ринда несколько секунд молча смотрела на него, а затем рассмеялась.
– Мама не знает об этом, но у меня в самом деле есть станнер. Я стащила его у Люки после того, как в королевстве начались беспорядки.
– Он нужен мне, Ринда. Пожалуйста, дай его мне.
– Только если ты пообещаешь взять меня с собой. Тебе понадобится помощь, разве ты не понимаешь?
– У меня будет Пера. А ты послужишь моим гонцом к королеве, – увидев упрямое выражение на лице принцессы, Джефф наклонился и поцеловал ее. – Пожалуйста, Ринда! Я пытаюсь спасти не только Норби, но и весь Изз.
– Ну хорошо, хорошо! – Ринда порылась за книжками в шкафу и протянула ему маленький станнер. – Я буду послушной девочкой и пойду во дворец. Но помни, Джефф: ты землянин. Не рискуй своей жизнью из-за наших иззианских проблем.
– Это и моя проблема, потому что мой робот попал в плен. Злодей может считать Норби простой пешкой в своей игре, но мы докажем ему, как он ошибается.
Вооружившись, Джефф взял Перу на руки и быстро спустился с ней на антиграве по шахте лифта. Когда они оказались в подвальном помещении, Пера включила свой встроенный фонарик, осветив темный тоннель.
– Этот тоннель ведет к подземной транспортной линии, – сообщила она. – Я знаю, где расположен Главный Мозг, но уверяю тебя, он заперт наглухо.
– Сперва я должен сделать еще одну вещь. Я не хотел говорить Ринде, что мы собираемся в тюрьму. Она находится под королевским дворцом, не так ли?
– Да. Как я сразу не додумалась! Если силовой барьер отключился, то Инг мог сбежать.
– Это я и собирался проверить.
Пролетев через несколько тоннелей, они оказались в большой, ярко освещенной комнате, где стоял стол, несколько стульев и головизор. Одна стена комнаты была прозрачной и вела в тюремные камеры. На узкой койке сидел Инг, что-то напевавший про себя.
– Привет, Джефф! Когда выключился свет, Люка сразу же ушла узнать, в чем дело. Я даже не успел спеть ей свою новую песенку.
– Но здесь электричество работает, – заметил Джефф.
– Это потому, что Люка включила аварийный генератор. Она и не подумала выпустить меня! Раньше мне казалось, что я ей не безразличен, но эта женщина отличается прискорбной преданностью своему служебному долгу. Сейчас она, без сомнения, наводит порядок во дворце.
Юноша подошел к прозрачной стене.
– Не прикасайся к ней, – предупредила Пера.
Джефф осторожно протянул палец и дотронулся до прозрачной перемычки. Между пальцем и силовым барьером немедленно проскочила искра. Инг хохотнул.
– Все проверяется на практике. Если хочешь экспериментировать, будь готов к неожиданностям. А теперь послушай песенку и скажи мне, способно ли мое творчество разжалобить нашу суровую королеву.
Он откашлялся горло и запел:
– Инг… – начал было Джефф.
Тот покачал головой.
– Можешь не объяснять. Я уже вижу, что здесь нужно как следует поработать. Сначала я сочиню припев…
– Инг, как мне выпустить тебя отсюда?
– Ты хочешь сказать, что собираешься устроить мне побег?
– Вот именно.
Пера оттащила Джеффа от камеры.
– Я должна остановить тебя. Я иззианская гражданка, и мой долг – помешать бегству преступника…
– Нет, Пера. Теперь я почти уверен, что он не преступник. Электричество во дворце было отключено из-за моей попытки связаться с Норби через «Крошечное Путешествие». Инг не мог этого сделать, так как сидел в тюрьме.
– А если он ввел в систему еще одного «троянского коня», срабатывающего в том случае, если кто-то пытается совершить опасные действия?
Джеффу показалось, что его идея превращается в руины, но потом он заметил выражение лица Инга, стоявшего возле силового барьера и слышавшего каждое слово.
Рот Инга слегка приоткрылся, челюсть отвисла, глаза широко распахнулись. Либо он был великолепным актером, либо искренне удивился.
– Троянский конь? – хриплым голосом спросил он. – Ты имеешь в виду программное пиратство и компьютерное ковбойство? Бомбы с часовым механизмом, заложенные в систему?
– Ты угадал. Одна из таких бомб должна сработать завтра.
Инг подергал себя за кончик косички.
– Ярмарка уже заканчивается. Зачем мне помещать какие-то сюрпризы в компьютерную систему, если завтра я даже не появлюсь на экранах головизоров. Ведь завтра наступает этот несчастный День Аффирмации – пустая трата времени, да и только.