Лезвие ловко зашлось по веревке, освобождая его путы сначала на передних ногах, а потом и на задних, пока над ее головой не проревел голос:
— А ты-ы кто еще такая?!
Но олень уже был свободен, вскочил на ноги, ударив мясника рогами в грудь, да так, что он опрокинулся наземь. Лэниэль ухватилась за его шею, вскакивая на спину, как заправская всадница, и они уже почти покинули поле боя, пока путь им не перегородили всадники, взяв их в кольцо.
— Стоять, эльфийка, — оскалился главарь, натягивая поводья лошади. — Фокус не удался. Это наша добыча.
— Это мы еще посмотрим, — прошептала она, разрезая последнюю веревку, стягивавшую его шею, и вытаскивая Рубиновый меч из ножен. Она спрыгнула наземь, и когда ноги ее коснулись земли, рядом уже стояли знакомые сапоги. — Ваш меч.
— Спасибо, — он элегантно принял свое оружие, будто они были на военном параде, и тут же ринулся в бой, несмотря на преимущество конницы.
Лэниэль не осталась в стороне и тут же выбрала себе противника, на которого обрушились удары шпалова. Орки взревели, некоторым пришлось спешиться, чтобы не терять ловкости в бою, и все теперь бились на равных.
Норд отражал атаку сразу двоих, но растягивал бой скорее от скуки. Когда на девушку накинулись сразу трое, он без промедления закончил жизнь одного, и раскроил череп второго, чтобы освободить руки для помощи леди.
— Не понимаю, — начала она, уклоняясь от рассекающего воздух топора. — Как ты умудрился?
— Прости, что? Не понимаю, о чем ты, — будничным тоном ответил он, кружа противника в танце, чтобы тот выбился из сил.
— Ваше великое могущество, — поддразнила она, — и так глупо попасться? Выкинул оружие…
— Ох, — недовольство сквозило в его голосе. — Давай заканчивать, а поговорим потом.
Девушка оглушила здоровяка рукоятью меча, но когда тот упал, меч дрогнул в ее руках, занесенных над телом.
— Не привыкла убивать? — знакомый голос почему-то стал елейно-нежным, и тепло чужого дыхания согрело ее ухо.
Лэниэль сглотнула ком в горле, и он забрал оружие из ее рук.
— Это последний. Можем его кончить, или пощадить, чтобы другим неповадно было — расскажет остальным, с кем не стоит связываться.
Она помотала головой, разглядывая свои окровавленные ладони, и услышала, как на плоть резко опускается удар за ударом.
— Пошли, — он слегка подтолкнул ее вперед, беря под уздцы несколько молодых лошадей.
Пока они возвращались в свой лагерь, никто не проронил ни слова.
Лишь когда он привязал коней и они расположились у костра, беседа начала оттаивать.
— Спасибо за помощь. Не ожидал, что все получится так. Никто не идеален, и я растерялся, когда услышал конницу. Пришли на шум, или просто патрулировали — неясно. Решил, что оленя они не тронут, а пускать кровь зазря не хотелось — черт знает, сколько этих болванов было там, в лагере. И вот, попался на вертел.
— Ты конечно тот еще защитник. Но мы снова квиты, потому что ты спасал мою шкуру не раз. Кстати, я прихватила нам поесть, — она приподняла миску с дичью, чтобы свет от костра упал на содержимое, но внутри оказались лишь обрезки.
Он рассмеялся, и она поймала себя на мысли, что очень хочет увидеть его улыбку. Хоть раз.
Глава 10
Подножие Хроновой горы лежало перед ними, как на ладони. Лошади паслись, пока они отдыхали на залитой солнцем траве, изредка переговариваясь.
— Мне кажется, тебе нужно привыкнуть к жестокости, иначе как ты собираешься воевать?
— Я собираюсь воевать впервые в жизни. — отозвалась она, наслаждаясь долгожданным теплом, — Я тренированный боец, но мы никогда не убивали по-настоящему. Во всяком случае, наше, более молодое поколение эльфов.
— Чем тебе орки не угодили? — он покосился на нее, разглядывая лучи солнца, играющие на ее лице. Ее глаза были закрыты. — Отличные мишени для тренировок.
Она резко выдохнула воздух, отчего ее ноздри расширились.
— Орки и Гемы — не одно и то же.
— Отчего же? И те, и другие преследуют одинаковые цели — разбой, порабощения, убийства.
Лэниэль нахмурилась, отчего меж бровей залегла морщинка.
— Разбой и уничтожение всего живого ты приравниваешь к одному и тому же? Моя рука не дрогнет, если придется вонзить клинок в Гемонуида. Ты так не считаешь?