Ладонь сиделки мягко опустилась на ее лоб, проверяя ее состояние.
— Снова жар, — судя по разочарованной интонации, говоривший активно замотал головой. По крайней мере, так у себя в голове представила Лэниэль, но образ его расплывался в воображении. — Ей пора бы уже проснуться и начать есть, иначе она еще долго не сможет окрепнуть. Но не силой же ей суп вливать.
Второй неразборчивый голос что-то невнятно ответил, и она вновь упала в глубокую бездну, словно в колодец, в которой ей снились отрывки из прошлого.
Она смогла приоткрыть глаза, когда ее в очередной раз подняли, чтобы переодеть и постелить свежие простыни. Окна были зашторены, поэтому в зеленом полумраке она не сразу узнала одну из комнат королевских покоев. Свисающие с балдахина тканевыми гроздьями, кисточки щекотали ее ноги, когда мужские руки приподняли ее над периной.
Она узнала легкий запах мускуса, когда носом нечаянно уткнулась в его одежды. К этому аромату примешалась грубая смесь запахов табака и чего-то острого, едва перебивающего запах спирного. Он себя не щадил, пока ждал ее выздоровления, а мог бы и подумать о пагубном влиянии алкогольных паров на болезную. Лэниэль слабо улыбнулась от собственной шутки. А может, он просто праздновал со всеми?
Только ради него она и подала голос, давая понять, что смогла прийти в сознание.
— Все…Нормально.
Послышалось несколько вздохов облегчения — скорее всего служанки стояли поодаль, и чуть погодя раздался еще один голос, который она давно хотела услышать.
— Сестра!
Лэниэль с усилием разлепила раздраженные и заспанные глаза. Фигура, стоящая у дальнего окна, уже спешила к ней по плотному мягкому ковру. Особа в пышном платье замерла перед ними, и Лэниэль заметила слабый блеск короны на ее голове.
— Нави… Ты жива…
Норд усадил ее на край кровати, поддерживая сзади за плечи. Лэниэль слабо улыбнулась, когда сестра взяла ее перебинтованные ладони в свои руки. От нее веяло домашним теплом. На душе стало спокойно.
— Все хорошо, мое солнце, мы в порядке. Мы выиграли эту войну благодаря тебе. — ее лицо лучилось счастьем, но слезы катились из ее глаз. — Не могу представить, что было бы, если бы ты не выжила. Я так тосковала…Один этот год пронесся между нами, как целая жизнь.
По королеве было видно, что война сильно состарила ее, хоть она и не была на передовой. Нави отвела взор в сторону, промакивая влагу лоскутом ткани, но будто бы что-то вспомнила.
Серьезный взгляд зеленых глаз вперился прямо в Норда.
— Вы не отвертитесь от награды и моих слов благодарности, как бы ни бегали от меня все это время. Пока Лэниэль в сознании, я знаю, что Вы будете рядом. И пока Вы тут, я смогу выразить все то, что копилось у меня на сердце. — она сделала глубокий вдох и добавила в свою серьезную речь немного уставшую и вымученную улыбку. Лэниэль успела заметить седые пряди в ее светлых, похожих на золото, локонах, выбившихся из неаккуратной прически. — Спасибо Вам, что уберегли мою сестру от опасности. Ваш вклад в битву невозможно оценить по справедливости ни единой мерой, доступной нашему пониманию. Но со своей стороны я постараюсь отблагодарить Вас так, как только смогу.
Норд покачал головой; Лэниэль была удивлена, что его так легко и радушно приняли в замке, пропустив через охрану, и как спокойно глядела на него ее сестра. Его изувеченный внешний вид легко могли спутать с одним из противников, затесавшихся в ряды эльфов. Но он сидел позади нее, а сил оборачиваться назад у девушки совсем не было.
— Мне ничего не нужно, Ваше Величество.
— Меня не для того восстанавливали в праве на корону и обеляли мой лик перед народом, чтобы теперь все противились моей благодарности, — перевела она все в шутку, но Норд оставался серьезен.
— Прошу прощения. Я помогал не ради получения какой-либо выгоды от Вас. Это мои личные интересы и побуждения, и я выполнил свой долг. Я чист сам перед собой, это для меня главное.
Бледные щеки Лэниэль тронул легкий румянец от смущения. Она знала, что Норд — существо с чистой и доброй душой, но его искренность и доброта заставили ее сердце биться быстрее.
— Вы настоящий рыцарь, — вспорхнула королева ресницами. — Но я настаиваю. Пусть и не сейчас, но за вами останется право на дары и королевские прошения. Любая услуга для Вас.
Норд промолчал, но судя по движениям, покорно кивнул.
Боль и жар опять накатили, и Лэниэль закрыла глаза, не в силах держать свое тело в вертикальном положении. Она полностью оперлась на грудь мечника, растворяясь в обволакивающем тепле.