Черный проем арки еле угадывался на фоне бархатной драпировки. Следуя за Аландром, Джо шагнул через порог — и утратил зрение. В тщетной попытке защититься от всепоглощающей тьмы он вскинул бластер, но спустя мгновение тьма рассеялась.
— Барьер, охраняющий непорочность всех моих… красавиц, — не оборачиваясь, пояснил Аландр. — Ментальный барьер, непроходимый без моего на то согласия.
Бесшумно ступая по мягкой ковровой дорожке, Джо размышлял над праздным, в сущности, вопросом — проходила ли прежде этим путем хоть одна живая человеческая душа? Приводил ли этот… дьявол сюда своих златокудрых дев? А если да — то как? В нормальном состоянии, или так же, как несчастную Водир — насытив предварительно безымянным, невообразимым ужасом?
Коридор шел под уклон, свет быстро тускнел, легкий сквозняк приносил снизу резкий влажный запах соли.
— Там, куда ты идешь, не был прежде ни один мужчина, кроме меня самого. — Бесстрастный голос Аландра казался составной частью тишины. — Меня интересует реакция неподготовленного человека на… на то, что ты сейчас увидишь. Я достиг… возраста, — он негромко рассмеялся, — когда возникает страсть к экспериментам. Смотри!
Джо зажмурился от ослепительной вспышки. В бесконечно долгое мгновение, когда яростный свет пробивался сквозь плотно сжатые веки, ему показалось, что все странным, необъяснимым образом изменяется, вплоть до каменных стен. Открыв наконец глаза, он обнаружил, что стоит в конце длинной галереи, освещенной мягким, полупризрачным сиянием. Стены, пол и потолок галереи были сложены из сверкающего камня. Вдоль стен стояли низкие диваны, в центре голубела чаша большого бассейна. И среди всего этого великолепия…
Джо замер, почти не веря своим глазам. Аландр с откровенным интересом наблюдал за его реакцией, Водир стояла, склонив голову, все так же странствуя в адских глубинах.
Мингские девы — нет, настоящие богини, златовласые ангелы. Одетые в фиолетовые, изумрудно-зеленые, голубые платья, они отдыхали на диванах, парами гуляли вокруг бассейна. От их красоты, их безупречного изящества кружилась голова, перехватывало в горле… У них были поразительные лица — яркие, ослепительно прекрасные и абсолютно бездушные. На лице Водир, прежней Водир, сменялись самые разнообразные чувства — страх и боль, мужественная решительность и раскаяние, здесь же Джо видел безупречную физическую красоту — и не более.
— Ты находишь их красивыми? — усмехнулся Аландр. — Ну что ж, продолжим экскурсию.
Джо непрерывно чувствовал на себе изумленные взгляды обитательниц этого подземного рая. Девушки почти не обращали внимания на привычную фигуру Аландра, брезгливо отворачивались от Водир — но невиданное, полумифическое существо — мужчина в грубых сапогах и комбинезоне!
Сказочная, похожая на сон галерея осталась позади, серебряные ворота услужливо распахнулись, за короткой, уходившей вниз лестницей открылся еще один тускло освещенный коридор; по его левой стороне тянулся ряд черных занавесок. Аландр остановился перед одной из них.
— Наиболее ценные жемчужины хранятся отдельно, поштучно. Вот, например… — Он раздвинул тяжелые складки.
Свет, брызнувший из зарешеченного окошка, нарисовал на противоположной стене четкий геометрический узор; не дожидаясь приглашения, Джо шагнул вперед.
Он увидел комнату, задрапированную темно-лиловым бархатом. У дальней стены, прямо напротив окошка, стоял диван. Сердце Техасца бешено заколотилось. На диване мирно спала девушка. И если в галерее он встретил богинь, то красота этой девушки далеко превосходила самые смелые порождения человеческой фантазии; лицо излучало почти осязаемый поток гипнотического очарования. Джо боялся вздохнуть, боялся пошевелиться, он начисто забыл о своем смертельно опасном положении…
— Проснись, — прогудел сзади голос Аландра.
Длинные пушистые ресницы задрожали, прекрасное лицо словно осветилось изнутри. Женщина плавно села, тем же самым длинным текучим движением встала и улыбнулась. Джо едва не зажмурился от этой слепящей улыбки. Затем она прижала правую ладонь ко лбу и согнулась в глубоком, почтительном поклоне.
Аландр опустил занавеску, пронзил Техасца холодным блеском глаз и улыбнулся.
— Пошли.
Рука Аландра откинула четвертую по счету занавеску, и у Техасца перехватило дыхание. Стоя на цыпочках, девушка изгибалась в каком-то медленном, экзотическом танце; ее красота, изящество каждого ее движения завораживали, притягивали как магнит.