Норито. Сэммё

Яфунэкукути-но микото[76] (это дух деревьев),

Яфунэ тоёукэхимэ-но микото[77] (это дух риса. В народе ее называют Ука-но митама. То же самое и в нынешнее время — возле двери дома для родильниц кладут куски дерева и снопы риса или разбрасывают рис в доме)[78].

Священные имена восславлю,

и век божественного внука,

как крепкую скалу, как вечную скалу оберегом пожалуют,

как цветущему веку, обильному веку, предолгому веку

благоденствие пожалуют.

И вот, взяв пять сотен низок яшмы священной,

в восемь локтей длины ожерелья драгоценные,

что мастера яшмы священной делают,

очищение пройдя, чистое очищение пройдя,

я, жрец такой-то из числа Имибэ,

к ним яркие мягкие ткани[79],

блестящие мягкие ткани приложу,

и к слабым плечам своим толстыми шнурами привяжу,

и если в славословиях и усмирениях творимых

упущения какие случились,

то вы, испрямляющие божества — Камунаоби-но микото,

Оонаоби-но микото[80] —

мирным, спокойным промышлением своим

услышав — исправьте, увидев — исправьте, —

так говорю смиренно.

Отдельными словесами говорю смиренно —

произнесу имя священное богини Оомия-но мэ-но микото[81],

что водворилась в том же дворце внука божественного,

и правит выбором людей тех, кто входит, и тех, кто выходит,

и то, что божества грубого творят,

то она словом выпрямляет и смягчает[82],

и не допустит, чтоб челядь в белых полотнах накинутых,

челядь со шнурами привязанными,

что государю служит за утренней трапезой, за вечерней трапезой,

руками ошиблась[83], ногами ошиблась,

и не допустит, чтоб кровные государевы, все властители и вельможи,

всех ста управ чиновники

по своему бы действовали хотению,

пусть без помыслов дурных, без сердца грязного

они, во дворец приходя — приходят,

во дворце служа — служат,

а оплошность, ошибка приключится, —

она, видя, — выправит, слыша, — выправит,

дабы мирно, спокойно они служили.

Посему священное имя Оомия-но мэ-но микото восславлю, —

так говорю смиренно.

Праздник священных врат [84] ( Микадо-но мацури )

Говорю смиренно священные имена Кусиивамато-но микото, Тоёивамато-но микото[85].

Ибо пребывают они крепчайше во вратах священных,

в четырех направлениях, внутри и снаружи,

подобно грудам камней священных.

И коли встретятся они со словом кривым,

что молвить может небесный бог искривляющий,

Ама-но магацуби-но ками[86],

что с четырех сторон, с четырех углов

с чуждостью, с грубостью вторгается,

с ним согласие встречи, с ним согласие уст пусть отвращают,

коли сверху грядет, верх оберегут,

снизу грядет, низ оберегут,

ожидая, преградят, очищая, отгонят,

словом изгонят,

по утрам врата открывая,

по вечерам врата закрывая;

имена людей тех, что входят, и тех, что выходят,

спросив, постигают;

оплошность ли, ошибка ли приключится,

выпрямлением божественным, выпрямлением великим,

увидев, выпрямляют, услышав, выпрямляют,

дабы мирно, спокойно служили.

Посему священные имена

Тоёивамото-но микато, Кусиивамато-но микото восславлю, —

так говорю, смиренный.

Великое изгнание [87] [грехов] в последний день месяца минадзуки [88] ( Минадзуки-но цугомори-но оохараэ )

Собравшиеся кровные государевы, властители, вельможи, всех ста.

управ чиновники, все внимайте, — так возглашаю.

Государю, повелителю небесному служащие, —

с восьми десятков челядинцев начиная,

тех, кто в белых полотнах накинутых,

тех, кто со шнурами привязанными,

тех, кто с колчаном, за спиной привешенным,

тех, кто с мечом, к поясу привязанным,

и в управах разных служащих —

их прегрешения всяческие,

ошибкой, проступком совершенные,

на великом изгнании [грехов] в последний день месяца минадзуки сего года

изгоняются, очищаются, и все этому внимайте, — так возглашаю.

По изволению бога и богини, прародителей могучих владетеля нашего,

на Равнине Высокого Неба божественно пребывающих,

76

Яфунэкукути-но микото — божество, упоминаемое в «Кодзики» как Куку-но-ти-но ками, бог деревьев, рожденный от пары первопредков Идзанаки и Идзанами. О связи этого божества с деревом говорят и приписки к тексту. По-видимому, здесь имеется в виду дерево как строительный материал для жилища.

77

Яфунэ тоёукэхимэ-но микото — божество, согласно «Кодзики», рожденное от Вакумусуби, одного из божеств группы мусуби, связанной с концепцией рождения и плодородия. По-видимому, божество еды — в «Нихон сёки» встречается божество еды Укэмоти-но ками (см. также прим. 42 к норито Хиросэ-но ооими-но мацури). Данная богиня почитается в одном из внешних храмов Исэ. То обстоятельство, что богиня еды почитается вместе с Яфунэкукути-но-микото как дух дворца, имеет в традиции несколько объяснений, в частности, что будучи богиней разнообразных съедобных растений, она ведает и соломой (их высушенными стеблями), которая использовалась при возведении построек. Примечательно также, что в тексте сделана приписка, поясняющая связь этого божества с устройством домов для рожениц, так что, вероятно, ей приписывалась способность отпугивать злых духов от дома.

78

Эта помета в тексте описывает ритуалы против злых духов, сохранившиеся до нового времени, — стружки дерева помещаются перед входом в жилище на Новый год, на ворота вешаются пучки риса. Разбрасывание зерен риса (утимаки — «сеяние в доме») — было вплоть до позднего средневековья распространенным способом оберега от злых духов.

79

…мягкие ткани… — Здесь помета в тексте: «на старом языке это говорится никитэ».

80

Камунаоби-но микото, Оонаоби-но микото — два божества, рожденные во время очищения Идзанаки после его возвращения из страны Ёми. Их назначение, как сказано в «Кодзики», «выпрямлять искривления», причиненные двумя ранее рожденными божествами — Ясомагацуби-но ками («Восьмидесятиричный искривляющий бог») и Оомагацуби-но ками («Великий бог искривляющий») [НКБТ, 1970, с. 71]. Камунаоби-но микото — «Повелитель, божественно выпрямляющий», Оонаоби-но микото — «повелитель великого выпрямления».

81

Оомия-но мэ-но микото — «Дева-повелительница Великого дворца» (см. также комм. к норито в праздник Тосигои-но мацури). В мифологических сводах «Кодзики» и «Нихон сёки» это божество отсутствует; помимо норито встречается в «Когосюи», где в мифе о сокрытии Аматэрасу в Небесной пещере к имени богини Оомия-но мэ-но микото имеется приписка: «Это божество, чудесно рожденное от Футадама-но микото. В нынешнем мире она посредством восхитительных слов из женского дворца смягчает отношения господина и подданных, радует сердце государя» [Синтэн., с. 891].

82

…смягчает… — Здесь помета в тексте: «на старом языке это читается: яваси».

83

…ошиблась… — Здесь помета в тексте: «на старом языке это читается магахи».

84

Название этого праздника Такэда трактует не как мацури (празднование, действо, служение), а, как и в предыдущем случае, когда речь шла о дворце в целом, хокаи (благопожелание) [НКБТ, 1970, с. 421]. Это норито, как и благопожелание дворцу, читает священник из рода Имибэ. Связь этого и предыдущего ритуалов с Имибэ утверждается в разных местах «Когосюи», в частности в мифе о сокрытии Аматэрасу в Небесной пещере: «Аматэрасу-оомиками подумала про себя так: вот я сокрылась, и вся Поднебесная погрузилась во тьму, так отчего же все боги так развеселились? И, удивившись, она легко дверь приоткрыла и выглянула. Тут бог Амэ-но Тадзикарао-но ками за ту дверь потянул и перетащил [богиню] в новый дворец. А Амэ-но коянэ-но микото и Футодама-но микото, взяв вервии солнечные (нынешние вервии сирикумэнава. Они имеют форму солнечного света), окружили ими этот дворец» [Синтэн, с. 891].

Футодама-но микото, как предок имибэ, упоминается и в других местах. Роль имибэ особенно подчеркивается в «Когосюи» в так называемых «одиннадцати статьях», помещенных в конце этого мифологического свода, написанного Имибэ-но Хиронари и имевшего целью, в частности, возвысить значение рода Имибэ, потесненного Накатоми. Статья пятая гласит: «Благопожелание дворцу и праздник священных врат изначально было делом Футодама-но микото, и находились они в ведении рода Имибэ» [Синтэн, с. 906].

В статье четвертой говорится: «В строительстве священного дворца… участвовали Имибэ из двух селений — Мики и Арака. Чтобы рубить — они использовали освященные топоры, чтобы копать — освященные лопаты, потом присылали плотников, а закончив постройку, Имибэ совершали обряд Благопожелания великому дворцу и еще праздника священных врат, и после этого там уже пребывал государь. Однако же теперь Имибэ не привлекают ни для перестройки храма Исэ, ни для воздвижения павильонов для церемонии вкушения первого урожая, и это — четвертая статья» [Синтэн, с. 906].

Объединение этих двух праздников в «Когосюи» дает Цугита основания для предположения, что в прошлом освящение дворца и освящение ворот было единой церемонией [Цугита, с. 260].

85

Кусиивамато-но микото, Тоёивамато-но микото — божества ворот, в: «Когосюи», например, упоминающиеся в вышецитированном мифе о сокрытии Аматэрасу. После того как Амэ-но коянэ-но микото и Футодама-но микото окружают новое жилище Аматэрасу священным вервием, дочери Футодама-но микото, Оомия-но мэ, поручается перед этим жилищем совершать богослужения, а «двум божествам Тоёивамато-но микото и Кусиивамато-но микото (все это — дети Футодама-но микото) охранять ворота в это жилище» [Синтэн, с. 892]. Не исключено, что родство этих двух божеств с Футодама постулируется в Когосюи по той же причине — ради попытки утвердить позиция рода Имибэ. Об этих богах см. также комм. к норито в праздник Тосигои-но мацури.

86

Небесный бог искривляющий, Ама-но магацуби-но ками — вероятно, один из богов, рожденных во время ритуала очищения Идзанаки на равнине Ахаги после возвращения из страны мрака Ёмоцукуни. См. также комм. 80 к норито в праздник Оото-но хокаи.

87

Эта церемония ко времени составления «Энгисики», вероятно, стала уже имперским ритуалом, т. е. ставила целью очищение и изгнание скверны в рампах всего государства и проводилась регулярно, дважды в год; ранее ритуал очищения, видимо, не был периодическим и происходил в определенных случаях — после смерти императора, в случае каких-нибудь стихийных бедствий и т. п.

Текст этого норито имеет ярко выраженный юридический аспект, регулирующий различные сферы жизни — от хозяйственной до интимной.

Основное понятие, проходящее через этот мифологический пласт, — скверна разного рода и в разных обличьях. В японской мифологии понятие скверны связано с мифом об осквернении Идзанаки в стране мрака Ёмоцукуни, а ритуал оохараэ — с его последующим очищением. Скверна, таким образом, проистекает от соприкосновения с иным миром, смертью, болезнями, уродством, нарушениями разного рода табу. Обряды очищения и изгнания скверны проводились и при дворе, и в народе, выступая подчас под самыми разнообразными названиями. Приведем отдельные примеры ситуаций, порождающих скверну. В «Нихон сёки» описывается, как во втором году Тайка, при императоре Котоку, некто был послан по государственным делам в провинцию. На обратном пути, выполнив миссию., этот человек внезапно скончался прямо на дороге, и жители окрестных семей потребовали от его спутников, чтобы они совершили очищение, более того, востребованы были его друзья, которых тоже принудили пройти обряд, а младший брат покойного должен был потом, покидая место смерти брата, уходить ни разу не оглянувшись. В ряде случаев, если посланец двора по дороге готовил еду на огне, то жители близлежащих домов обычно настаивали на церемонии очищения, потому что произошло осквернение огня (нечто сходное мы видим в мифе об Идзанами, попавшей в страну мрака, Ёми-но куни, — она не может вернуться в мир живых, потому что уже вкусила еды в стране мрака, — вероятно, запрет на принятие пищи и использование огня вне рамок своего социума). Если гонец от двора оставлял по дороге уставшую лошадь в крестьянском доме и заходил за ней на обратном пути, то часто ее под разными предлогами не возвращали, опасаясь скверны (иногда, видимо, и чтобы оставить лошадь себе). Чтобы упорядочить это положение, в годы Тайка был издан императорский указ, регламентирующий обряды очищения и изгнания скверны. Неоднократны упоминания обрядов изгнания скверны в «Манъёсю»; по-видимому, во многих случаях они совершались придворными по собственному почину, нередко для этого призывался служитель из палаты инь-ян (онъёдзи) или жрица камунаги. Так, в «Исэ-моногатари»: «послал он за онъёдзи и камунаги, чтобы они совершили действия очищения — чтоб любовь прошла» [Исэ-моногатари, № 64]. В «Записках у изголовья» Сэй-сёнагон описывается, как ведунья нарезает бумагу на полоски и прикрепляет к расщепленному — бамбуку.

В «Сёку нихонги» говорится о фигурках для обряда оохараэ наряду с «развязыванием веревки» и «разбрасыванием риса», служащих целям экзорцизма. Фигуркой надо потереть о тело, скверна перейдет на фигурку, которую затем пускают плыть по воде. Развязывание конопляной веревки, как и разбрасывание риса, означает избавление от скверны.

Официальная церемония Оохараэ кратко отмечена в «Дзингирё» («Кодекс годов Дзинги»), Надо думать, что в ряде черт этот обряд испытал даосское влияние, тем более что в его сценарий входило и заклинание при поднесении мечей, принадлежавшее, по всей вероятности, роду иммигрантов. Цугита в этой связи пишет также о древнекитайском ритуале, описанном в Чжоу ли, в разделе «Весенний приказ»: «женщины-жрицы ведают обрядами изгнания, скверны и ритуального омовения», «женщины занимаются чтением молитвословий и подношениями для изгнания скверны в соответствии со временем, года» [Цугита, с. 260].

88

Минадзуки — шестой месяц по лунному календарю. К названию праздника — приписка: «этому же следуют в месяце сивасу». Сивасу — двенадцатый, месяц года.