«повелевается сим, отныне и впредь,
принц Тонэри именуется правителем Судо-дзинкё[362],
супруга его, Тагима, — императрицей-супругой,
а братья наши и сестры — принцами царственными»,
и сему повелению великому, государем изреченному,
внимайте все, — так возглашаю.
Особыми словами возвещается:
«в одиночку ли нам повелению сему радоваться
да превозносить его?
И, желая, дабы все приближенные наши возрадовались,
жалуем повышением в чине
людей из тех домов, за теми воротами,
где одного-двух наградить надлежит»,
и сие повеление великое, государем реченное,
слушайте все, — так возглашаю.
Сверх того, повелению согласно, возвещается:
«о дайхо[363] мы мыслим не только как о приближенном.
Он нам — как отец, а Фудзивара-но Ирацумэ[364] — как мать.
Хотели мы ему милость оказать,
но уж многажды он отказом ответствовал,
и все мы откладывали и откладывали,
но ныне уж непременно милость сию окажем.
Ведь разве дети дома этого — не родные нам?
И можно ли им милостей не оказать
в день, когда мы принцев жалуем?
Потому награждаем тебя повышением в чине.
К тому же семья эта такова,
что и государи мудрые разных времен, о коих молвят с трепетом,
ласкали и повышали вельмож Фудзивара,
поскольку они из-за тех ворот,
что нам родственно близкие.
И впредь собираемся мы тех, кто без ошибок нам служит,
ласкать, награждать и не забывать»[365], —
и сему повелению великому,
государем реченному —
внимайте все, — так возглашаю.
№ 26. Указ о назначении Фудзивара-но Накамаро на пост великого канцлера[366]
Когда нет человека, достойного поста великого канцлера[367], то место это пустует. Однако ныне, подумавши, что дайхо может нам на этом посту послужить, многажды мы ему о том говорили, однако он с тем не соглашался и отказом ответствовал: «Коли можно было б принять этот пост, то уж мой дед[368] его бы занял. Однако о том мне неизвестно, и для меня, слабого и неумелого Осикацу, этот пост принять никак невозможно, слишком велика сия милость», — так он говорил. И поскольку он так отвечал, то мы этот пост на него не возлагали и о том никого не извещали. А дед его с чистым, светлым сердцем служил при многих государях, и в Поднебесной речи его [важными] были, и помощь его встречал государь с радостью и признательностью. Государь же мудрый, о коем молвят с трепетом, ему наказывал: «Послужи нам как министр-канцлер», — но тот часто отказом ответствовал, что встречал государь с огорчением.
И вот ныне возлагаем на дайхо Фудзивара-но Эми-но Асоми пост дайси[369], и великому повелению, государыней реченному, внимайте все, — так возглашаю.
№ 27. Указ о получении власти отрекшейся императрицей[370]
Повелением государыни в отречении — «всем приближенным так скажи», — она поведать соизволила[371].
Прародительница наша, государыня великая[372], речь держала и так нам поведала: «Наследование солнцу небесному от государя, что Поднебесной правил из дворца Ока[373], пресечься может. Хоть имеется дева-наследница, но мы желаем, чтобы ты наследовала»[374], — так она настаивала, и то деяние мы исполняли[375]. И вот поставили мы на трон правителя нынешнего[376], но он законам послушания не следовал и говорил такое, что говорить не должно, лишь простолюдины так о врагах своих говорят[377]. И творил поступки такие, что творить не должно. Воистину, можно ли к нам речи такие обращать? В то время, как мы в разных дворцах пребываем, мыслимо ли такое говорить? И рассудили мы, что так говорить можно, только если в нас безрассудство полагать, и то посчитали мы постыдным и сожаления достойным. И еще одно: желаем мы, чтобы пробудился в нас дух просветления. Посему, дом покинув, стали мы послушницей Будды. А что до деяний разных — постоянными праздниками и делами мелкими пусть нынешний правитель ведает, а важными делами державными — наградами, наказаниями, этими двумя заботами мы ведать станем. Вот это все дай им знать, — так изречено было, и все внимайте, — так возглашаю.
362
363
366
Этот указ был прочитан императрицей Кокэн., в это время принявшей монашество под именем императрицы Такано. Оглашение указа состоялось в 4-й день 1-го месяца 3-го года Тэмпё-Ходзи (760 г.).
Этот текст, произнесенный на чистом японском языке, в отличие от прежних указов Кокэн, свидетельствует уже о начавшемся распаде архаических ритуальных формул, ослаблении ритмической организации, сокращении принятых раньше величальных формул и т. п.
367
369
370
Указ читала императрица Кокэн, как специально оговорено в «Сёку нихонги», исполняла вслух, устно. Дата указа — 3-й день 6-го месяца 6 года Тэмпё-Ходзи (762 г.). За несколько дней до этого, как говорится в той же летописи от 23-го дня предыдущего месяца, между императрицей (уже носившей монашеское имя Такано) и императором Дзюннин произошла ссора, после чего императрица вернулась в своем экипаже во дворец Нара. Император поселился в Тюгуин, она — в Хоккэдзи. С 10-го месяца 5-го года оба они жили во дворце Хора в Оми, поскольку дворец Нара перестраивался. Возникшие распри привели к тому, что по возвращении они поселились в разных местах [Кокуси тайкэй, т. 2, с. 287]. Как позднее разъясняется подробней в записи «Сёку нихонги» от 3-го года Хоги, 7-го дня 4-го месяца в Хора императрица была больна, император ухаживал за ней и, хотя она несколько смягчилась, общего языка они так и не нашли. Дзюннин не скрывал неодобрения по поводу особых милостей, которые оказывала императрица своему фавориту Докё.
371
372
373
374
По мнению К. Цахерта, отрезок текста от «наследование солнцу небесному» до «чтобы ты наследовала» представляет собой цитату из речи Сёму, обращенной к Комё [Цахерт, с. 111].
375
376
377