Норито. Сэммё

И вы мирно, в покое [урожай] вкушайте, и, приняв, разнесите дары пиршественные, что обычно жалуют, дабы темное и светлое питие[410], двумя землями, Юки и Суки, подносимое, вкушать, пока не зарумянитесь, как красная глина[411]. И с тем дарами великими вас жалую — так возглашаю.

И еще возглашаю: думают люди, что с богами соприкасаться можно, только если Трех Сокровищ избегаешь[412]. Однако если посмотреть в сутре, то [окажется], что все божества священный Закон Будды оберегали и чтили[413]. Посему и те, кто дом покинул, и «белые шелка»[414] вперемешку служить [на празднестве] могут, — так мы мыслим. И без очищения, словно очищение уже пройдено[415], великий урожай новый вкушайте.

Реченному повелению великому все внимайте, —

так возглашаю.

№ 39. Указ о родственниках [416]

Так устроено, что у человека непременно есть почтенные мать и отец. И вы, властители великие, и вы из рода Фудзивара-но асоми, — мои родичи, посему даруем вам питие, темное и светлое, дары вам жалуем, — так возвещено.

№ 40. Указ о назначении Фудзивара-но Нагатэ правым министром [417]

Ныне возвещается:

в письме поминальном

министру Фудзивара,

что служил в царствование государя,

о коем молвят с трепетом,

правившему Поднебесной из дворца Афуми-но Ооцу,

и следующему министру Фудзивара,

так написано:

«Если потомки твои

с сердцем чистым, светлым

престолу государеву служить будут,

то непременно мы их наградим.

И не допустим, дабы потомство их прервалось», —

так речено было.

Посему ныне Фудзивара-но Нагатэ-но асоми

пост правого министра жалуем.

И сему реченному повелению государыни

внимайте все, — так возглашаю.

№ 41. Указ о назначении Докё Царем Закона и обнаружении мощей Будды в храме Сумидэра [418]

Ныне возвещаю: ежели поклоняться священному Закону всевышнего Будды и почитать его с сердцем, искренности полным, то непременно явятся знаки чудесные, указующие, [кого в духовные чины назначить]. Притом великие благородные мощи: Татхагаты[419] что ныне явились, свет испускают невиданный, форму имеют на диво круглую и превосходную. Такие чудеса, великолепные и изумляющие, не под силу и в мыслях уместить. Посему и днем, и ночью, не впадая в усталость и леность, в сердце нашем мы [Будде] служим с благоговением и почтительностью. И мыслим мы так, что сие превращенное тело, дабы нас в согласии с кармой вести, времени не упуская, милует нас и спасает, что и в событии сем открывается. Далее. Дабы закон силу набирал и процветал, надобно через людей его передавать и распространять. И это знамение чудесное, благородное явлено было именно потому, что великий министр державных деяний и наставник в медитации, великое священство за собой ведущий, во главе его стоящий, [всех] к закону приближает, наставляет и по пути за собою ведет. И подумали мы: в одиночку ли нам радоваться этому знаку чудесному, благородному? И вот жалуем великому министру державных деяний, нашему великому учителю, ранг Царя Закона. И реченному повелению государыни великому все внимайте, — так возвещаю.

И еще возвещаю: никогда не просил он чинов от царствования нашего, все помыслы свои к одному пути устремляя, деяния бодхисаттвы исполняя, людей направляя — в том сердце свое утвердил. Тем не менее, мы, желая выказать свою почтительность и благодарность, сие повышение в ранге ему жалуем, и возвещенному повелению великому все внимайте, — так возглашаю.

Далее. Среди всего священства есть двое наставников в медитации, что сходные сердца имеют и, друг с другом равняясь, к Пути помыслы устремляют. И хоть никогда они мирских званий себе не испрашивали, но мы не мыслим иначе, как наставнику Энко[420] пожаловать ранг министра Закона. Наставника Кисин[421] назначаем советником Закона, Учителем Великих Принципов, и высокий четвертый ранг присваиваем, и родовое имя Мононобэ-но Киёси-но асоми жалуем, и изреченному повелению великому все внимайте, — так возглашаю.

410

Темное и светлое питие — см. коммент. к «Добрословию Накатоми».

411

Зарумянитесь, как красная глина — привычное для норито клише, связанное с трапезой.

412

С богами соприкасаться можно, только если Трех Сокровищ избегаешь — В «Энгисики» в ряде мест записаны запреты для участников синтоистских ритуалов на контакт с буддийским духовенством, участие в буддийских церемониях, даже на называние буддийских реалий без употребления особых эвфемизмов, и т. п. (см. также комм. к норито в великих храмах Исэ).

413

Все божества священный закон Будды оберегали и чтили — здесь мы видим фазу развития концепции буддийского монаха Гёги об идентичности божеств синтоистского пантеона буддам и бодхисаттвам, приведенной впоследствии в систему трудами Кобо-дайси. Впрочем, ряд исследователей полагают, что речь здесь идет о низших божествах индуистского пантеона.

414

«Белые шелка» — миряне, вообще все, кто не относится к буддийскому монашеству, облаченному в «черные шелка».

415

Без очищения, словно очищение уже пройдено — Поскольку контакт со всем буддийским считался осквернением, после него надо было проходить определенный срок очищения (ими), прежде чем становиться одним из участников синтоистского ритуала.

416

Возвещен в 24-й день 11-го месяца. Обращен к родственникам по линии отца императрицы, императора Сёму, а также к членам рода Фудзивара, к которому принадлежала ее мать, императрица Комё. Родственники, отсутствовавшие на празднике Великого вкушения первого урожая, жалуются ритуальным вином.

417

Возвещен в 8-й день 1-го месяца 2-го года Тэмпё-Дзинго (766 г.). Поминальное письмо (синобикото-но фуми), о котором говорится в указе, до наших дней не сохранилось. Великие министры, о которых идет речь, — Фудзивара-но Каматари и Фубито (Фухито) (см. комм. к указу № 2). Фудзивара-но Нагатэ получил это назначение в связи со смертью Фудзивара-но Тоёнари, ранее занимавшего этот пост. По жанру и стилю поминальные письма были, по-видимому, близки к тем императорским плачам, что даются в указах № 51 и 58 (см. также комм.).

418

Указ прочитан в 20-й день 10-го месяца 2-го года Тэмпё-Дзинго (766 г.). В «Сёку нихонги» по поводу обнаружения мощей Будды говорится, что священник Кисин увидел, как из статуи бога Бисямон (восходящего к индуистскому богу Кубере, иначе — Вайшраване) явилось божественное сяри (санскр. сарира). Эту реликвию затем доставили в храм Хоккэдзи, причем везли ее в повозке с балдахином двадцать три придворных 5-го ранга и сто семьдесят семь — 6-го, одетых в золотую и серебряную парчу, и процессия была чрезвычайно торжественной и пышной.

В более поздней записи «Сёку нихонги» от Ф-го дня 12-го месяца 2-го года Дзинго-Кэйун (768 г.) сообщается, что кость Будды была тайно изготовлена священнослужителем Кисин. Он же инсценировал ее обнаружение, чем воспользовался Докё, чтобы еще усилить свое влияние на легковерную и набожную императрицу. И добился своего, получив неслыханную награду — титул «Царя Закона», которого подданный вообще не мог быть удостоен, поскольку титул этот обычно носил лишь верховный повелитель государства, принявший и исполняющий закон Будды.

Получив этот титул, Докё был приравнен к императору, в частности, по уровню доходов. Но дело не только в его финансовом выигрыше. Как рассказывается в «Сёку нихонги», через два года после присвоения этого титула, он, подобно полноправному императору, принимал поздравления от министров и придворных высокого ранга по случаю новогодних церемоний, самолично читал ёгото (!), задавал ритуальный пир и распределял дары.

419

Благородные мощи Татхагаты — Нёрай-но тафутоки сари. Сари — от санскр. сарира, «тело», «скелет».

420

Энко — выходец из рода Ками-но асоми.

421

Кисин — из «Сёку нихонги» чувствуется, что эта фигура вызывала неприязнь у составителей летописи. О нем написано, что он занимался разными видами ведовства и ложными учениями, был «злобен, как тигр». Вскоре он попытался потеснить своего учителя Энко, но потерпел неудачу и был сослан на Хида. Энко был понижен в должности при императоре Конин.