Благополучно вернувшись к родной норе, Лопух намеренно остановился на поляне — поужинать. Несколько завирушек с жалобным попискиванием кормились
возле; шквалистый ветер трепал и толкал их, и Лопух снисходительно улыбнулся. Пусть сегодня буквально все препятствовало делегации, не было никакого смысла ссориться и выяснять, кто виноват.
Выбрав местечко поближе ко входу — на случай, если ему неожиданно придется спасаться, — Лопух уселся поудобнее и принялся щипать короткую траву. «Интересно, — думал он, — понимают ли страшная собака и ее человек, какой большой вред и какому огромному количеству живых существ они нанесли своими безответственными, необдуманными действиями?»
Убедившись, что желтой собаки по-прежнему не видно и не слышно, Лопух наконец позволил себе спуститься в уютную и теплую нору. От ветра у него слегка звенело в голове.
— Ты замерз! — вскричала Маргаритка, завидев его. — Где ты был? Все остальные уже сто лет как вернулись! Давай я тебя согрею.
Она тесно прижалась к нему.
— Как жаль, что человеку именно сегодня понадобилось прийти в наш лес, — проговорила она, когда Лопух благодарно прильнул к ее теплому меховому боку. — Травобой только и твердит, что, если бы его предложение было принято, у всех у нас мог бы быть выходной день — и с тем же результатом, если не считать того, что желтая собака до полусмерти напугала делегатов. Каков наглец, а? Можно подумать, он заранее знал, что вы столкнетесь с этим ужасным человеком и с его собакой!
— Не все так плохо, дорогая, — отозвался Лопух. — Эти двое беспокоят нас не так уж часто. В высшей степени маловероятно, что в ближайшее время они решат снова нанести визит в лес, следовательно, мы сможем без помех добиться своей цели.
Маргаритка светло улыбнулась ему, и Лопух вернул ей улыбку, в которую постарался вложить всю свою любовь. Редкий кролик — особенно если он был вовлечен в политическую деятельность так глубоко и полно, как Лопух, — мог похвастаться такой безоговорочной поддержкой своей подруги.
Лопух рассчитывал, что кролики будут появляться у дерева Филина каждый вечер, без всяких исключений; именно поэтому он и дал Травобою такую решительную отповедь. Залог успеха, по мнению Лопуха, был именно в регулярности появлений — это должно было взвинтить любопытство Филина выше всякого предела. По его соображениям, именно любопытство должно было привлечь хищника на их сторону. Сегодняшний непредвиденный сбой мог разрушить гипнотическое воздействие, каковому Лопух надеялся исподволь подвергнуть Филина.
— Мы все должны надеяться на лучшее, — неожиданно сказала Маргаритка, прервав течение его мрачных мыслей. Ей хотелось, чтобы он поменьше переживал и почаще предоставлял событиям возможность самим развиваться в нужном направлении. Стрессы были слишком вредны для хрупкого здоровья Лопуха.
— Постарайся расслабиться и заснуть, любимый, — прошептала она, прижимаясь щекой к щеке мужа. — Все лучше, чем всю ночь мучиться.
Глава 5. ПИРОЖКИ С СОБАЧАТИНОЙ
Наблюдая, как Мега на игровой площадке легко расправляется с очередным соперником, Массэм то и дело хмурился.
— Боюсь, он превратился в законченного драчуна и хулигана, — вздохнул Вождь, увидев, как Мега совершает решительный бросок к загривку соперника. — А знаешь почему, Габбла? Дело ведь не в размерах и не в силе. Просто он умеет предугадать каждый следующий ход.
Пока он говорил, Мега исполнил безупречный двойной нельсон, со всей силы припечатав противника к земле.
— Да, он сумеет за себя постоять, — неохотно согласился Габбла.
Двое Старейшин выбрали для наблюдений за Мегой тот самый период, когда выявляется окончательный рейтинг среди юниоров. И ни тому ни другому не понравилось то, что они увидели.
— Нужно что-то с этим делать, Габбла, — брюзгливо продолжал Массэм и наморщил нос. — Он поднимается все выше и выше. Разумеется, ни к одной семейной, состоящей из братьев и сестер стайке он присоединиться не может — родители все еще выполняют наш приказ и не разрешают своим детям общаться с ним. Кроме, разумеется, Атары. Ее дочь, похоже, весьма интересуется Мегой, и это тоже мне очень не нравится. Эта Мата — явная смутьянка. Но самое неприятное, Габбла, это то, что его еще никто не победил, верно?
— Боюсь, что так, Вождь.
Габбла был осведомлен об успехах Меги гораздо лучше, чем Массэм.
— Мега — самец,— терпеливо напомнил он.— Вы же знаете, Вождь, как это бывает. Установление иерархического порядка внутри возрастной группы — это естественный процесс, который мы не можем изменять по собственному произволу.
— Не понимаю, почему нет! Мы ведь управились уже не с одним естественным процессом, — сердито откликнулся Массэм.
Габбла почел за благо подавить свое раздражение. Все было далеко не так просто, как казалось стареющему Вождю. Габблу назначили официальным Глашатаем Совета Старейшин за умение убедительно и хорошо говорить, так почему же Массэм каждый раз ожидает от него готового совета, какого-то волшебного средства, с помощью которого можно решить неразрешимую проблему?
— Ты заметил, что Мега не хвастает своей силой? — еще более ворчливым тоном осведомился Массэм. — Он позволяет себе использовать свое преимущество только в состязаниях. Но недавно он такую невероятную штуку выкинул — лично я весьма озабочен. Молодняк травил Психо — ну, этого мерзкого недоноска, что шпионит для нас, — и Мега вмешался и спас его. Я не знаю, сам ли он до этого додумался, или мать
научила — всем нам хорошо известно, какая она, эта Шеба, — однако это не может не внушать тревоги. И таких «добрых» поступков за Мегой числится уже несколько. Он вербует сторонников — вот что я скажу. После своего чудесного спасения Психо просто прилип к нему.
Габбла вздохнул. Как и Вождь, он с крайним подозрением отнесся к неожиданно возникшей симпатии между Мегой и Психо — этим худосочным подростком. Коротышка Психо был настоящим изгоем, его не любили даже родители, и вот теперь он и Мега расхаживали парочкой по игровой площадке — Габбла видел это своими собственными глазами. Сам Глашатай считал, что этих двоих связывает положение отверженных, но он не был уверен, способен ли Массэм это понять.
— И еще одно: что нам делать с Макси? — проговорил Массэм.
Габбла снова вздохнул. Макси, находившийся на противоположном от Психо конце иерархического спектра, был еще одной проблемой, которую Вождь был рад переложить со своих на его плечи.
— Может быть, Макси и туповат, Габбла, но он очень силен, — продолжал Вождь. — Ему уже давно пора было помериться с Мегой силой, но он глядит на него исключительно снизу вверх. Говорю тебе, Габбла, мне не нравится, как идут дела в колонии. С самого начала наша идея заключалась в том, чтобы обеспечить полную изоляцию Меги. Он должен был остаться таким же чужаком, как и его мать.
— Кому же это понравится, шеф? — откликнулся Габбла. — Но вспомните, я только недавно посвятил его в нашу доктрину, посвятил вместе со всеми остальными. Не беспокойтесь, скоро он станет покорным.
Массэм с сомнением во взгляде прислушивался к громким приветственным крикам молодых норок. Мега неподвижно стоял над своим противником, который, разведя в стороны все четыре лапы, подставлял ему незащищенное брюхо в знак того, что сдается. Макси глядел на Мегу с обожанием, а рядом корчился от восторга Психо.
— Боюсь, Габбла, наш Мега поверг в прах еще одного соперника.
«Почему этот старый мешок с дерьмом так мрачно смотрит на вещи?» — спросил себя Габбла и встрепенулся, когда молодые скопом бросились к сетке, не спуская глаз с дверей сарая.
— Горчица! — возбужденно кричали они. — Горчица пришла!
Габбла насторожил уши. Принадлежащая Хранителю горчично-желтая лабрадорша играла важную роль в его программе Посвящения молодых норок, однако в последнее время она, как назло, не забредала в сарай.
— Вот тебе возможность произвести на Мегу еще более сильное впечатление, — проворчал Массэм.