На набережной остановилось такси, вылезли девушка с парнем.
Парень махнул таксисту, тот быстро развернулся и покатил.
Девушка забралась на парапет, выпрямилась. Спутник схватил её за руку:
— Упадёшь, ты что!
— Не бойся.
Балансируя, она двинулась по парапету.
— Ну, Лид, ты циркачка просто… — Парень рассмеялся. — Смертельный номер!
— Впервые на арене! — Девушка сняла с головы вельветовую кепочку, помахала ею. — Зрителей со слабыми нервами просим покинуть зал…
— Непревзойдённая канатоходка! Танец маленьких лебедей под куполом цирка! На проволоке!
Девушка расхохоталась, парень схватил её ноги:
— Слезай, а то нырнёшь.
Она глянула вниз и сощурилась:
— Смотри, что там…
Парень снял её с парапета, перегнулся.
Внизу плавала, тёрлась о гранит разбухающая норма.
— Кирпичик какой-то, Лень…
— Слушай, да это же норма.
Лицо парня стало серьёзным.
— А как же она здесь?
— Не знаю. Может, потерял кто.
— Не может быть.
— Чёрт его знает. А может, сволочь какая-то выбросила.
— Ты думаешь?
— А что! Вон в газете писали — один тип в урны выбрасывал. Завернёт в бумагу — и в урну.
— Ничего себе. Лень, а может, утонул кто, а?!
— Как?
— Да так! А норма всплыла!
— Да что ты. Глупости.
Парень разглядывал норму:
— Знаешь, надо б сказать милиционеру.
— А где ты найдёшь его?
— Проезжали когда, на перекрёстке стоял.
— Ааааа. Точно. Это ж рядом, пошли.
— Место заметить только.
Зашагали, взявшись за руки.
За мостом на перекрёстке прохаживался милиционер. Он был в длинной клеёнчатой накидке, полосатая палочка торчала из рукава.
Подошли. Парень заговорил:
— Товарищ милицанер, там вон мы увидели прям в воде, возле поворота, ну, где аллейка, там норма плавает чья-то…
— В воде? — переспросил милиционер.
— Ага.
— Точно норма? Не ошиблись?
— Точно, точно! — Девушка тряхнула головой. — Мы шли, в воду глядели, а она плавает.
— Близко от берега?
— Прямо у самого у гранита.
— И плавает?
— Плавает!
— Ну смотрите…
Милиционер отвернул полу накидки, поднёс ко рту микрофон на скрученном шнуре:
— Шестой, шестой… Саш, это Савельев с восемнадцатого… слушай, тут вот ребята норму в воде видели. Возле аллеи, ну, где поворот на ярмарку. К берегу прибило её. Ага. Скажи на станцию, пусть катер вышлют.
Он спрятал микрофон:
— Спасибо, ребята.
— Да не за что.
Парень с девушкой отошли.
Минут через пять на реке затарахтел катер, приблизился к набережной и медленно двинулся вдоль. Рядом с водителем в катере сидел милиционер.
В надвигающейся темноте норму разыскали с трудом. Она разбухла, частично развалилась.
Водитель осторожно упёрся носом катера в набережную, милиционер свесился с капроновым сачком, подцепил норму и потряс над водой:
— Четвёртый случай за два дня. Надо же!
Водитель закурил, кинул спичку за борт и стал отчаливать, разворачиваясь:
— Ну и что, не нашли?
— Найдём, — бодро кивнул милиционер и стал перекладывать норму в приготовленный бумажный пакет, — найдём, никуда не денутся…
— Мамуля! — Вовка загремел цепочкой, открыл дверь, бросился Юле на шею и повис: — Мамулька!
— Вовка! Упаду… — Юля согнулась, растопыря руки с авоськами. Вовкины ноги коснулись порога.
— Отпусти… Володя… задушишь.
Вовка отпустил, вцепился в авоську:
— Купила? Мороженое?
— Нет. Лучше. Пирожное.
— Правда?! Много?
— Нам хватит.
Они вошли в коридор. Юля стала раздеваться, Вовка, изогнувшись, потащил авоськи на кухню.
— Осторожней, там в красной яйца сверху. — Юля скинула туфли, сунула уставшие ступни в тапочки. — Оооо… хорошо-то как… Папа не звонил?
— Не-а.
Вовка разбирал авоськи.
— А тетя Соня не заходила?
— Не-а.
Юля вошла в спальню, сняла платье через голову, повесила в шкаф. Надела халат, крикнула:
— Ты ел что-нибудь?
— Чай пил.
— А котлеты с рисом не ел?
— Не-а.
— Почему? Я же специально оставляла.
Юля вошла на кухню.
— Да не хотелось, мам.
— Это непорядок. Иди мой руки.
— Я мыл уж, мам.
— Неправда. Иди, не обманывай.
Вовка убежал в ванную.