– Я предлагаю вам добровольно предъявить антисоветскую литературу.
Гусев молчал, глядя на свои руки. Николаев подождал, трогая фигурку тиранозавра на столе Гусева, потом встал, подошёл к кровати, приподнял матрац, вынул толстую картонную папку:
– Ваше?
Гусев молчал. Николаев положил папку на стол, развязал тесёмки, открыл:
– Запиши, Валерий Петрович. Первым номером. Папка серого картона. Содержит… 372 машинописных листа. Название «Норма». Автор не указан. Первое предложение: «Свеклушин выбрался из переполненного автобуса, поправил шарф и быстро зашагал по тротуару». Последнее предложение: «— Лога мира? — переспросил Горностаев и легонько шлёпнул ладонью по столу. — А когда?»
– Как… товарищ майор? — переспросил худощавый.
Николаев повторил.
– Номер два. — Николаев подошёл к нижним полкам, вынул два тома энциклопедического словаря, бросил на пол, сунул руку в образовавшуюся брешь, достал книгу в мягком переплёте: Александр Солженицын. «Архипелаг ГУЛАГ». Том третий. Издание «ИМКА-Пресс». А первые два вы отдали позавчера Файнштейну. Так?
Гусев молчал. Николаев положил книгу рядом с папкой. Зазвонил телефон. Николаев снял трубку:
– Да. Да, Василий Алексеич. Нашли. Почему? Нет, всё так и было. Сейчас? — Он засмеялся. — Не терпится? А… понятно. Пожалуйста, нет проблем. Ты у себя? Организуем.
Он положил трубку, взял папку:
– Серёжа, отвезёшь это Носкову. Потом сразу сюда.
Оперативник в очках взял папку, вышел из квартиры, спустился по лестнице. Рядом с подъездом стояли две чёрные «Волги». В кабине одной сидел шофёр. Оперативник сел за руль второй машины, положил папку на сиденье справа, завёл мотор и, резво развернувшись, вырулил на Ленинский проспект. Асфальт был мокрый; грязный, рыхлый снег лежал по краям дороги. Неяркое солнце вышло из-за туч, заблестело на очках оперативника. Он проехал через центр, развернулся на площади Дзержинского, обогнул здание КГБ и остановился. Взял папку, вышел из машины, вошёл в ближайший подъезд. Предъявив удостоверение, поднялся на лифте на четвёртый этаж, прошёл по коридору, открыл дверь кабинета № 415. За письменным столом сидел лысоватый человек в синем костюме.
— Разрешите, товарищ полковник?
— Ага. — Сидящий протянул руку. Оперативник вошёл, передал папку.
— Как там? — спросил лысоватый, развязывая тесёмки папки.
— Всё нормально.
— Истерик не закатывал?
— Нет пока, — ухмыльнулся оперативник.
Полковник стал листать рукопись:
— Ладно. Идите.
Оперативник вышел. Сидящий снял трубку, набрал номер:
— Виктор Иваныч, это Носков. Папка у меня… Хорошо.
Он положил трубку, взял папку, вышел из кабинета, на лифте поднялся на шестой этаж, вошёл в приёмную. Там сидели две секретарши.
— Носков, — сказал лысоватый.
Секретарша сняла трубку:
– Виктор Иваныч, Носков. Проходите, — кивнула она Носкову.
Он вошёл в кабинет. За столом сидел седой человек в сером костюме с моложавым лицом. Носков подошёл, протянул папку.
— Всё здесь? — спросил седой, принимая.
— Всё, Виктор Иваныч.
— Есть.
Носков вышел. Седой набрал номер на панели селектора.
— Слушаю, — ответил женский голос.
— Котельников. Петр Сергеич на месте?
— Минуту.
— Елагин слушает, — ответил мужской голос.
– Здравствуйте, Пётр Сергеич. Котельников говорит.
— Приветствую, Виктор.
— Рукопись у нас.
— Отлично.
— Я отдам на ксерокс, и через полчаса можете присылать курьера.
— Виктор, ему нужен оригинал.
– Это невозможно. Рукопись изъята на обыске, занесена в протокол. Выносить из здания нельзя.