Все одновременно:
Уууу.Кое-кто хихикает. Я молчу и попиваю винишко. Мне пока не слишком весело, но уходить не хочется, а это уже успех. Через полчаса кто-то разбивает первый бокал, и официантка приносит Маше счет за этот конфуз. Кто-то говорит:
Это на счастье!За счастье! - подхватывают подвыпившие гости.Веруня подсаживается мне на уши и болтает про своего бывшего мужика, который вдруг надумал пригласить ее на свидание:
Что ему надо, я не могу понять?Да? - отвечаю я.Ну вот зачем мужчине, спустя полтора года после расставания, звонить и предлагать встречу?Ты правда не понимаешь? - переспрашиваю я.Веруня смотрит мне в глаза несколько секунд, потом резко дергает головой:
Нет, ну я понимаю...Ну вот и все, - отрезаю я.А как у тебя, что нового? - интересуется она.Новый есть, но с ним все как-то сложно, - говорю я.Вы уже трахались? - спокойно спрашивает Веруня.Да.Знаешь, моя дорогая, - Веруня кладет мне руку на плечо, - девушек ебут, а они себе придумывают отношения, не попадайся на этот крючок.Ты имеешь в виду его крючок? - пошлю я.И сама смеюсь над своей детской шуткой. Веруня с ужасом глядит на меня, резко вскакивает и пересаживается на другой конец стола. Она занимает освободившееся место, пока его прежний владелец посещает уборную. Через пару минут он возвращается, оценивает ситуацию и, примирившись с ней, вальяжно усаживается рядом со мной.
Я пью третий бокал, но все еще чувствую себя неуютно. Парень рядом со мной уже прилично пьян, воротник его рубашки расстегнут на две пуговицы больше, чем позволено в светском обществе. Глаза ярко блестят, он посматривает по сторонам озорно и весело. Но никто не встречается с его мутным взглядом, и он, увы, поворачивается ко мне:
А вы, как я понял, играете с именинницей в одном оркестре?Угу, - киваю я.А поедемте на хрен отсюда, - вдруг лихо решает он, и я начинаю смотреть на его заинтересованно. Забавный тип!Я пожимаю плечами. Почему, собственно, и не поехать? В «Жан-Жаке» те же официантки, то же кислое вино, те же лица за соседними столиками. Тут все покрыто серой пылью давних воспоминаний, я чувствую себя старой среди этих псевдо-французских интерьеров.
Я не против, только надо взять Веруню, - отвечаю я.Веруня - это та, костлявая? - уточняет парень.Бесспорно, он прав в отношении нее, но я тоже не могу похвастаться пышным телом, и мне становится обидно за Веруню:
Не костлявая, а стройная.Стройная тут вы, а она - скелет, - невозмутимо парирует парень.Ну, ладно. Можете считать, что вы сделали мне почти удачный комплимент, - милостиво соглашаюсь я и машу Веруне рукой.Она хмурится и пытается отвернуться от меня, но я пальцем указываю на соседа, и в ее глазах появляется слабенький огонек интереса.
Через пять минут, даже не попрощавшись с Машей, мы втроем оказываемся на улице.
Куда идем? - спрашивает Веруня.Пойдемте в «Пропку», - предлагает наш новый знакомый, и мы обе разочарованно вздыхаем. Я думаю, что еще не поздно вернуться в «Жан-Жак».Парень перехватывает наши взгляды и тут же пытается оправдаться:
Да будет весело, я вам обещаю, там сейчас мои друзья, они тоже музыканты.Симпатичные среди них есть, или все как вы? - угрюмо спрашивает Веруня.Они, естественно, лучше меня, - смеется парень.Мы бредем до «Пропки». С неба сыплется то ли дождь, то ли снег. И я начинаю чувствовать себя несчастной. Куда я прусь? Завтра же репетиция, завтра рано вставать, а я иду рядом с Веруней и слушаю ее феминистические бредни, которые она втирает Антону (так представился нам новый знакомый).
Антону около тридцати, возможно, меньше, но борода скрывает настоящий возраст современных парней, как ботокс скрывает истинные лета обеспеченных столичных дам. Его можно назвать приятным, у него широкая улыбка и ясные серые глаза. Он явно любит выпить, и все свои истории начинает со слов: «Я тогда был абсолютно пьян». Антон пытается шутить, и иногда у него даже это неплохо выходит. Веруня хватает меня под руку, чтобы я не сбежала в ближайший переулок, и я покоряюсь судьбе.