- Гарри! - радостный вопль хвостороги по весне, и меня сжали в драконьих объятиях. Крам никогда не стеснялся явных проявлений приязни. Мордред, со временем и так не маленький болгарин вырос в огроменного тролля.
- И тебе здравствуй, Виктор. - Малость ошалевшие охранники наблюдали за сюрреалистичной картиной ржущего тренера по квиддичу, бывшего ловца - мировой знаменитости, высокооплачиваемой модели, дельца и просто человека, родившегося с золотой ложкой во рту - заломавшего их непосредственный объект охраны, и присоединившегося ко всему этому безобразию взъерошенного рыжего. Уже с пузатой бутылкой. Конструкция из трех мужиков в добровольно-принудительном порядке совершила пару танцевальных па, затем опомнившийся Крам отсалютовал магам отобранной у Джорджа бутылкой:
- У меня сын! Так что бухают сегодня все! - и ткнул в их направлении горлышком. Как скипетром. Царский жест. Вон, боевики охренели даже малость.
- Примите наши поздравления. Но мы на работе, поэтому вынуждены отклонить приглашение, - моргнув, оптом отмазал подчиненных Бернард.
- Гарри? - Сверху на меня тепло и добродушно дохнули коньяком.
- Мм? - выкрутился из подмышки болгарина и, вдохнув воздуха, покосился на застывшую охрану.
- Сооруди им выходной. - Осчастливил идеей, блин! Вот прямо сейчас пойду и напишу Люциусу, пусть выдаст выходной своим подчиненным. И премию за вредность. А он меня послушается, ага…
- Не могу. Они вне моей компетенции, их Малфой приставил. - Друг задумчиво почесал бутылкой в затылке. Шапку он уже где-то потерял. Вполне возможно, что в Софии. Ну или где он там до Лондона носился.
- Это который?
- Ну не Драко же! - я искренне возмутился.
- А, ну да, - глубокомысленно покивал Виктор. - Ладно. Потом с ним… поговорим. - Что значили внезапные переглядки телохранов, я так и не понял. Но рокочущие меха под ухом - читай, бездонные легкие спортсмена - и жаркая дубленка, в которую меня так бесцеремонно вжали мордой, начинали раздражать.
Единственное, что я успел до того, как в меня залили первый стакан огневиски, было спешно накарябанное письмо Неву: завтра к часу мои дети должны быть в банке. А провернуть такой финт ушами можно только с использованием тяжелой техники, а именно - профессора Лонгботтома. Он их в Хогсмиде подхватит и к Гринготсу отконвоирует. Запечатав письмо, примотал к лапке ярко-синей совы Джорджа (да, он ее красит). Все, давай, пернатая, лети. У меня гулянка стынет.
***
Тыча в мятую газетную статейку недельной давности с фотографией моей кривящейся рожи, истово возмущался:
- Нет! Ты это видел?! Какая-то сопля возмущается моим неаристократическим поведением!.. Аристократическое ей, блядь, подавай! Завернутое в марципаны! А то, что вырос я на помойке - ее не удивляет!
- А ты как думал? - вклинился Джордж. - Все еще в пеленках становятся знатоками человеческих душ. И советы не стесняются давать. Регулярно. - Виктор глубокомысленно покивал. Две бутылки огневиски уже улетели в тостах за здоровье нового члена семейства Крамов. Так что к этому моменту мы были изрядно подогреты. Я продолжил разоряться:
- Да даже если представить внезапно получившего богатое наследство пацана, выросшего в магловском приюте - о-о-о, его уже невозможно будет в некоторых аспектах перевоспитать! А тут еще и куча комплексов и травм времен глубокого детства! - Крам хмыкнул. - Как ни учи - он может только изображать аристократизм. Ну так он и изображает! В смысле, я. В высоком обществе. А в другом могу себе позволить быть самим собой - хамить, орать и бить подвернувшиеся под руку морды. - Болгарин хохотнул и ободряюще стукнул по плечу, типа, «не заморачивайся!». В его исполнении это было… Короче, меня швырнуло лбом о стол. Я обиделся и сбросил эту лапищу. И возмутился:
- Да, у меня куча комплексов!.. А ты вообще, Вик, молчи. В Англии в принципе херово жить… - Хлопнул еще «на два пальца». Подобрел, и в башке минутно просветлело. - Слууушай, а давай я это, к вам переберусь? В Болгарию? По… как их там, политическим соображениям?
- Да хоть завтра. Убежище тебе предоставят. - Вот! Широкой души человек! - И детей не забудь.
- Ээ… Гарри, че-т тебя не в ту степь понесло… - Джордж наколдовал себе феску и скорчил злобную рожу. Вылитый министр! И че ты мне хочешь сказать этой энетр… нет, бля, а! ре… репризой? Ах да, обеты…
- А? Мля, точно… Мне с этой мечтой пидораса, - сую жующему Виктору увитую обетами руку под нос, - нихренищща нигде не светит! Пиздец, да? Выпьем?
- Пока на посту директора такие как Альбус и Минерва, ничего позитивного не произойдет и привычный уклад не изменится, - уныло выдал я и скрутил рулетик из сыра. Меня вновь потянуло поговорить о наболевшем.
- Поясни, - Крам разлил остатки и куда-то запулил пустую бутылку. В углу шипяще матюгнулись - видимо, словив тару лбом.
- Ну как же? Железная леди красного знамени с золотой бахромой, кистями и геральдическим львом. - Аксиома, да.
- Это понятно. Но ты все-таки продолжи, - сунул мне под руку ветчину. Поощряя к рассказу.
- Дамблдор - вообще затычка в каждой дырке.
- Бочке, - поправил Фордж, обстругивая какую-то фигуру из куска редьки.
- Да нет. В его случае - именно «дырке»! - уперся рогом я и попытался поймать мысль. Зазвенела посуда. Стол внезапно затрясся. Лавка тоже.
- Пиздец! Откуда посреди Лондона взялось землетрясение?! - Мою охуевшую рожу обдало боковым потоком перегара: оказалось, это Крам так ржал.
- Вик, ты скотина! Я аж взмок! - Ржач усилился, удвоился… и перешел в козлиное икание пьяненького Уизли.
Я надулся и ополовинил салат. Пережил дружеский толчок локтем в бок - чуть на той же лавке и не лег: приятель, когда набирается, уже мало соотносит собственную троллью силу с человеческими возможностями окружающих. И очень смутно осознает последствия. С чего наш первый совместный погром кафешки и начался. В итоге мы этот пряничный домик разнесли нахер. Он вручную, я больше магией.
- Не дуйся, Гарри, - Крам налил мировую. - Давай. До дна, и рассказывай. - Дал ему подзатыльник, но не стал выеживаться: от халявной стопки не отказываются.
- Кха… Про основную часть событий ты в курсе…
- Ну-ка, ну-ка… У тебя каждый раз - новые подробности. Давай, выкладывай… - Виктор долил рыжему еще и устроился поудобнее. Я печально вздохнул.
- Короче. Если хорошо подумать, то последняя волна началась - и все никак, сука, не заканчивается - где-то с моего развода. Там как-то постепенно стало появляться все больше говностатей, дебильных фоток, шепотков… Короче, одна чернозадая гадина устроила на меня массированную атаку. Я нормальный живой человек. У меня есть слабости. Конкретно - дети. Ну и этот дом на Гриммо. Он мне дорог как память о хороших людях…
- Это ты о дяде Сири, что ли? - поинтересовался из своего угла Джордж, шелестя какими-то обертками. Чего это он там зажилил?..
- Да ну нах. Нет, Сириуса я по-своему любил - крестный, как-никак… Но вообще-то я о Снейпе. И о Белле.
- Че? - рыжый аж потрепал в ухе. - Я не ослышался?.. Ик… Это ты счас о несравненной Беллатрикс?! Да земля ей гвоздями!
- Точно. О ней. Это она первой открыла мне глаза на кое-какие вещи… Но в силу собственной сопливости я тогда этого не понимал. А по-хорошему, надо было хоть раз сказать безумной тетке «спасибо».
- Не, Гарри. У тебя точно что-то с головой не в порядке, - закрутил спутанными вихрами приятель.
- Да пошел ты… - я уныло потер рукой вспотевшую рожу.
- «Шоб вы понимали в колбасных обрезках!» - насмешливо ввернул Виктор и ободряюще приобнял меня за плечи. - Джордж, ты не прав. Если ведьма чистокровная, то они иногда сходят с ума без всяких внешних факторов. От давления собственной силы. Женщины, как правило, более хрупкие. А у вас, в Англии, и подавно… Сырая погода, слабая репродуктивная система, близкородственные браки и все такое… Ладно, замнем для ясности. - В пьяном виде и в хорошей компании у болгарина тоже развязывается язык. И он напрочь забывает, что в повседневной жизни предпочитает амплуа туповатого спортсмена. - Давай, Блэк, не скопидомствуй - делись с друзьями накипевшим! - Эх. Широкая славянская душа…