— Проходите!
Михаил, улыбаясь, посторонился, вместе с собой отодвигая и Динку, которая как открыла рот, так и забыла его закрыть.
Соседи чуть помедлили и вползли в прихожую, оставив на коврике перед дверью влажный слизистый след. Полупрозрачные грушеподобные фигуры, два ряда щупалец — внизу и на уровне груди, три круглых глаза.
Высокий зеленоватый гость был, видимо, главой семьи. От него сквозь бульканье и вздохи и услышали:
— Приветствовать!
Бледно-синяя его просвечивающая супруга подала Светке клетку, сплетенную из тонких металлических прутиков, в которой копошились какие-то мохнатые белые зверьки.
В подарок, наверное.
— Наше-ваше!
Светка с оторопью приняла клетку.
— Хомячки! — крикнула Динка.
Зверьки от протянутых к ним детских пальчиков тонко заверещали.
Светка побледнела. Михаил перехватил подарок из ее руки, поднял повыше:
— Не сейчас, Дина.
За столом разместились так: зеленоватый глава семьи на стуле, рядом, через угол, Михаил, затем — Светка, напротив нее на диванчике — бледно-синяя супруга, а дети — на дальнем краю.
Ребенок у гостей был красноватый, тихий, щупальцами никуда не лез, сидел чинно.
— Ну что, — сказал Михаил, — мы очень рады!
Как ни непривычно было наблюдать рядом с собой желе, застывшее в человеческое подобие, отвращения он не чувствовал.
А вымыть за гостями они вымоют, подумаешь, слизь!
— Приветствовать, — еще раз прогудел зеленоватый.
На несколько секунд неловкое молчание повисло над столом, потом Динка сказала:
— Сначала едят салат.
И полезла в салатницу с оливье большой ложкой.
Себе бухнула от души, затем, взявшись ухаживать за соседским ребенком, отоварила порцией и его.
— Что ж мы, действительно… — вскочила Светка, наклонилась к соседке: — вам чего положить?
Три глаза мигнули, фиолетовея.
— Можно, да…
Голос у соседки оказался приятный, с бархотцой.
Щупальцем она аккуратно указала на селедку под шубой.
— Вчера, знаете, готовила, — Светка обрадованно приняла от гостьи пустую тарелку. — Там селедочка — ах! И свекла хорошая…
— Ты ешь, ешь, — приговаривала в дальнем конце Динка, показывая мальчишке (ну, наверное, все же мальчишке), как ест сама.
Не выдержал и Михаил.
— Ну а мы с вами, — наклонился он к гостю, — не тяпнем ли по маленькой?
— Согласность, — качнулся зеленоватый глава и протянул щупальце. — Шуаншегишен.
— Михаил.
— Приятность есть.
Они замечательно ели.
Селедка под шубой, оливье, огурцы с помидорами, грибы.
Соседи обходились без ртов, вонзали в себя ложки, и пища плавала прямо в них, потихоньку расщепляясь и тая.
Сначала Михаилу было не по себе, да и Светка смущенно отводила взгляд, а потом ничего, даже пикантным показалось.
У зеленоватого Шуаншегишена, которого Михаил через две минуты уже окрестил Жаном, оказалась весьма необычная манера пить водку, чуть подсаливая. Ну да у каждого свои тараканы, просят солонку, чего б не дать?
— Меру-то знай, — сказала Михаилу Светка.
— Обязательно, — кивнул Михаил.
— Обязательность! — поднял рюмку Жан.
— Великолепно-велико! — бледно-синяя супруга присоединила к рюмке мужа бокал с вином.
Звали ее Тиантику… Тиантаку…
Михаил, в общем, решил звать ее Таней. Иначе же язык сломаешь.
Динка выкладывала на стол перед соседским мальчишкой фрукты и объясняла, заглядывая серьезными глазами:
— Это банан… это вот яблоко… в них много железа…
Мальчишка, густо краснея, несмело касался выложенного щупальцами и переспрашивал:
— Яблоко?
— И представляемо — цера коворра еще меня сабан сатубан!
Михаил и не заметил, как Светка разговорилась с Таней. Общие темы, надо же, нашли. Собственно, а чего удивляться?
Сабан сатубан — кто ж не знает!
— А ведь тутоль в тутоль жили, кайвосо-телим вместе. Нет, церра коворра!
Светка, послушав и покивав, включалась на паузе:
— Да они все такие, подруги так называемые! Сами же, сами перед чужими мужиками юбками метут!
— О, согласность, — горько всплескивала щупальцами Таня.
Внутри нее плыли, уменьшаясь, дольки картофеля и кус только что вынутого из духовки мяса.
— И не говори, — Светка прижала ладонь к груди, — к ним всем сердцем…
— Всем ба-каа…
Зеленоватый Жан прижмурил крайний глаз:
— Евенсин…
Михаил наморщился, соображая.
— А, ну да, женщины! Что с них возьмешь. Все о бабском.
Жан придвинул стул ближе.