Пандульф мог рассчитывать на лояльность нескольких своих старых союзников, включая тех нормандцев, чью поддержку купил землями Монте-Кассино. Переход Райнульфа к Гвемару означал, что главную ударную силу на обеих сторонах теперь составляли нормандцы – чем и объясняется тот факт, что война шла с переменным успехом. Гвемар понимал, что должен доказать свою силу; но он также сознавал (с дальновидностью, редкой в его годы), что никакая победа не может быть прочной без поддержки со стороны империи. Оставалась одна проблема – какую из империй выбрать? В прошедшие пятнадцать лет и Восточная и Западная империи посылали армии, чтобы утвердить свою власть в южной Италии; теперь появился шанс сыграть с одной из них против другой. Князь Салерно обратился к обоим императорам с просьбой вмешаться и выступить в роли судей, перечислив, в качестве оправдания своих действий, все преступления Пандульфа. Конрад II вполне представлял ситуацию, сложившуюся на юге Италии, в которой он сам был косвенно повинен – ведь это он двенадцать лет назад так неразумно освободил Пандульфа. За эти годы, однако, Конрад многому научился; за ним укрепилась репутация могущественного и, главное, справедливого властителя. Он не мог не откликнуться на призыв Гвемара – особенно после того, как услышал, что такое же обращение было отправлено в Константинополь. Следовало поддержать свой авторитет перед вассалами и ясно доказать всем обитателям полуострова превосходство Западной империи над Восточной. В первые месяцы 1038 г. Конрад во главе своей армии направился наводить в Италии порядок.
Он сразу двинулся к Монте-Кассино. Еще раньше несколько бывших монахов этого монастыря являлись к нему с жалобами, но по прибытии в Монте-Кассино император обнаружил, что дела обстоят даже хуже, чем он полагал. Он тотчас же отправил гонцов к Пандульфу, повелев ему от своего имени вернуть все монастырские земли и собственность, которые он похитил, а также освободить политических узников, томившихся в капуанских тюрьмах.
Пандульф находился в безнадежно проигрышной позиции. У него не было ни сильных союзников, ни средств для противостояния императору. Сперва он попробовал изобразить раскаяние и предложил Конраду значительную сумму денег и собственных детей в качестве заложников, пообещав в будущем вести себя хорошо. Конрад согласился, но вскоре сын Пандульфа сбежал от своих стражей, и Волк опять принялся за свое. Надеясь переждать бурю и отсидеться где-нибудь до тех пор, пока император не вернется в Германию, он бежал в один из своих отдаленных замков в Сан-Аджато-деи-Готи (его развалины сохранились до сих пор) и спрятался там. Но это оказалось бесполезно. Император при поддержке Райнульфа и его нормандцев успешно справился с немногими оставшимися приверженцами Пандульфа, а затем вернулся в Капую, где торжественно возвел Гвемара на трон под аплодисменты местных жителей, щедро подкупленных салернским золотом. Игра закончилась – у Пандульфа оставался только один путь – к своим старым друзьям в Константинополь. Но даже здесь ему не повезло. По прибытии, к своему сильному удивлению и по непонятным для него причинам, он сразу же оказался в тюрьме.
Конрад тем же летом вернулся в Германию. Его военный поход был коротким, но вполне удачным. Он разделался с Пандульфом, вернул Монте-Кассино его земли и собственность и продемонстрировал еще раз силу и действенность императорского правосудия. Не менее важно, что Конрад оставил правителем южной Италии молодого, энергичного и мужественного человека, который его уважал и был многим ему обязан. В тот же год император умер в возрасте пятидесяти лет; но он оставил свои южные владения в положении гораздо более стабильном и благополучном, нежели его предшественник Генрих.
Истинный триумф выпал на долю Гвемара. На пороге зрелости он достиг большего успеха, чем когда-либо добивались его отец или дядя. При этом он не навлек на себя ничьей враждебности, не нарушил ни одного обещания. Он пользовался не только одобрением, но и активной поддержкой западного императора и снискал симпатии повсюду в Италии. Он обладал умом и здоровьем и был необыкновенно красив. Его действительно ожидало большое будущее.