– Государь, – занятая совсем другими мыслями, вновь начала Вия, – вы, наверное, помните, как я приходила вчера вечером…
– Ну конечно, мы еще поспорили по поводу того, был ли Фемистокл[4] скуп, либо щедр?
– И вы, конечно, не забыли, о чем я спросила тогда?
– Когда я заметил твой потухший взгляд? На мой вопрос, не случилось ли с тобой чего-нибудь, ты ответила, что не можешь увидеться ни с Карлом Лотарингским, ни с его приятелем, хотя весь вечер разыскивала их по дворцу.
– И вы сказали тогда, что оба недавно от вас ушли, но утром придут снова…
– Я еще добавил, чтобы ты поторопилась, потому что я отправляю их с миссией мира в Верхнюю Лотарингию.
– И… что же? – в глазах Вии заиграл луч надежды. – Надеюсь, я успела?
– Напротив, ты опоздала.
Луч потух, ресницы опустились. Забывшись, Вия рухнула на скамью.
– Он… уже уехал? – негромко проговорила она. – Вместе с ним?
Людовик подошел, присел рядом.
– Кто «он»? О ком ты?
Она подняла взгляд; его омрачало облако грусти.
– Ах, ваше величество, разве так уж трудно догадаться?
Людовик улыбнулся, взял ее руки в свои. Луч солнца упал на его лицо. Чуть склонив голову и тоже улыбнувшись в ответ, Вия залюбовалась им.
– Он скоро вернется, – ласково сказал король. – Мец не так уж далеко. Но вот что я хочу спросить, Вия: уверена ли ты, что нравишься ему?
В ответ Вия пожала плечами. Улыбка предательски сползла с алых губ.
– Тебе придется немало потрудиться, – продолжал Людовик. – Такого завоевать совсем непросто. Однако на скорое и он скор, но охладевает еще быстрее, нежели загорается. Любовным же чарам этот великан не подвержен.
– Откуда вы об этом знаете, государь? – изумилась Вия. – Неужто он сам говорил?
– Ни слова, – мотнул головой король. – Но я догадываюсь. Что-то подсказывает мне.
– Это чувство или, я бы сказала, дар угадывать подводит вас иногда?
– Я никогда не пользуюсь им и не думаю о нем.
– Почему?
– Да потому что у меня его нет, чёрт побери!
– Все Пипиниды обладают способностью видеть наперед.
– Когда-то в действительности так и было, – ответил Людовик, – но с тех пор прошло много времени, в течение которого дар ворожбы угас, попросту растворился, то и дело смешиваясь с чужой кровью. К тому же он гораздо больше присущ женщинам, нежели мужчинам. Согласна?.. Но что это с тобой? – вдруг с интересом спросил монарх. – Почему ты так пристально смотришь мне в глаза? Объясни! Почему не отводишь взгляда?.. И взор твой холоден, будто ветром северным дохнуло.
Король не ошибся. Вия действительно уже довольно долго неотрывно глядела ему в лицо, словно изучая его черты, пытаясь прочесть на нем какие-то каббалистические знаки, начертанные самим Господом или Провидением и видимые только ей одной, как посланнице небес.
– Еще раз к солнцу, – широко раскрыв глаза, словно в беспамятстве пробормотала Вия, не сводя взгляда с лица короля.
– Что? – не понял Людовик.
– Не отворачивайтесь, повернитесь снова к солнцу и смотрите прямо на меня!
Король испуганно уставился на нее.
– Да что случилось? – глухо проговорил он. – Можешь объяснить?
И в наступившей внезапно тишине Вия негромко произнесла:
– Холодом могильным повеяло от твоих глаз, король… будто из-под земли глянули они на меня.
– Хм, вот еще… – проронил Людовик, отводя взгляд, – что это тебе вдруг взбрело в голову? Уж не гибель ли мне пророчишь?
Вия покачала головой:
– Этого угадать не сумею, лишь колдуны смогут.
– Откуда же холод взяла? – повернулся к ней Людовик. – Или привиделось нечто этой ночью, вот ты и вспомнила? А-а, догадался! – внезапно воскликнул он и сразу расцвел лицом. – Верно, это из окна потянуло холодным воздухом, тебе и померещилось невесть что.
– Может быть, и так, – хмурясь, ответила Вия. – Только вспомнила я, что говорят люди, коли случается такое… Ошибочным бывает первое суждение, ложным. Но есть способ проверить, и если это повторится, то тогда…
– Тогда что?.. – весь напрягся Людовик.
– Позвольте, государь, убедиться, что я оказалась неправа и мне лишь почудилось…
– Что же для этого надо сделать?
– Ничего особенного, просто мы должны отвести взгляды и помолчать какое-то время.
– Хм, вот странная игра! Ну а потом?
– Потом я снова загляну в ваши глаза. На этот раз, надеюсь, уже ничего в них не увижу.