Мне этот факт не то чтоб неприятен,
Но утаить нельзя его никак:
На белом свете масса белых пятен,
Где не ступал ни разу мой башмак.
Отмежевав решительно и строго
Себя от туристических транжир,
Я в жизни никогда не ездил в Того,
И не летал на чартере в Алжир.
В моменты романтических исканий
Меня мой компас неустанно вёл
Не в сторону Ирландий и Испаний,
А стёжками обычных русских сёл.
Прекрасно понимаю, что с годами
По миру путешествовать трудней,
Но я всё так же не был в Амстердаме,
Не посещал загадочный Сидней.
Мне не открылась готика Монако,
Мне пагод не показывал Ханой,
Домашняя копчёная собака
В Сеуле не попробована мной.
В дождях Перу спина не замочилась,
Не плюнулось в узор брюссельских клумб,
Америку открыть не получилось —
Опередил пронырливый Колумб.
Я знаю на примере Жюля Верна,
Что мир мой — это стол и табурет,
И это где-то правильно, наверно,
И ничего плохого в этом нет.
И в точки, что по всяческим причинам
Не стали мне доступны и близки,
Над глобусом склонясь в молчаньи чинном,
Я клею разноцветные флажки.
В сказку
Дорогие маленькие детки!
Может статься, делом или словом,
Вдруг дадут понять вам ваши предки,
Что проникнуть в сказку не дано вам.
Предкам вы, пожалуйста, не верьте —
Забывают в будничном забое,
Что бывают гномики и черти,
Оле есть и прочее Лукойе.
Там по рощам рыщут вурдалаки,
Девять солнц всегда стоят в зените,
Там кругом таинственные знаки,
Там бывает всё, что захотите…
Если вы при недостатке знаний
Без опеки вырастете строгой,
Ошибётесь в выборе компаний
И неверной ступите дорогой —
В сказку попадёте непременно!
Всё вполне реально и несложно:
Это можно сделать внутривенно,
Можно, разумеется, подкожно.
Под кульком, впринюшку и взатяжку,
Через шприц, бутылку и пипетку,
Можно съесть волшебную бумажку
Или необычную таблетку…
Станет всё понятно вам и близко,
Нахлобучит так — не разогнуться,
С очень вероятной долей риска
Никогда из сказки не вернуться.
Великоросское
Всем, кто посмел не в России родиться,
И не в российском свернётся гробу,
Нечем особо по жизни гордиться,
Будь у них даже семь пядей во лбу.
Тем, кто поставит хоть раз под сомненье
Русской души колоссальный объём,
Мы на дому, сообща, без стесненья,
Морду бесстыжую сразу набьём.
Кто в одиночку ведро самогона
Залпом на завтрак осилить не смог,
Тот — малохольный агент Пентагона,
И недостоин лизать нам сапог.
Кто, хохоча над О’Генри и Твеном,
Ляпнет, что русские — скучный народ,
Тот ни хрена не знаком с КВНом,
И Петросяна не слышал острот.
Каждым поступком мы зависть разбудим,
Каждым свершеньем прославим страну,
Мы подарили «Калашников» людям,
Витаса, Пьеху, «Тату» и «На-Ну».
Ряд репортажей на первом канале
Горькую правду давно нам открыл:
Всё мы о вас, пидорасах, узнали,
Сорваны маски с раскормленных рыл.
Даже последний козёл винторогий
С вами в сравненьи живёт по уму,
Жалкие жертвы политтехнологий,
Слепо ведомые в полную тьму.
Всех мы с пути посметаем, Расея!
Выйдет Иван, как всегда одинок,
В русскую землю заботливо сея
Самый чесночный на свете чеснок.
Вето
Громко тужась в недрах туалета,
Вдалеке от любопытных глаз,
Президент накладывает вето
На самим же изданный указ.
Помешать никто ему не сможет,
Он в указах шарит мирово,
Обещал, наложит — так наложит,
Зря мы, что ли, выбрали его?
Он у нас умён и осторожен,
Лишнего не ляпнет никогда,
Кто сказал, что труд его несложен?
Где критерий сложности труда?
В воздухе вторым запахнет сроком…
Поддержите, люди, стар и млад,
Чтоб не наложил он ненароком
На любимый свой электорат.