Говорили что-то о том, что молодой человек с оксфордским образованием и опытом работы в Еврокомиссии поможет оспорить ее решения о классификации соединений никеля в качестве опасных веществ. Впрочем, молодому назначенцу толком сделать ничего не удалось на этом фронте. Зато весь аппарат Стржалковского регулярно получал от Дома Романовых дворянские родословные. "Фрейлинами" даже стали все секретарши гендира, походившие, впрочем, больше на клиенток "Невы", чем на знатных особ.
Когда Стржалковского спрашивали о стратегии и долгосрочных планах компании, поначалу он честно отвечал, что накапливает информацию и опыт. Позже - сообщал, что у компании есть понимание стратегических задач развития и, несмотря на сложную ситуацию в мировой экономике, "Норникель" продолжит реализацию всех ранее взятых на себя социальных обязательств. Но вопросов таких не любил и часто довольно нервно разговаривал с журналистами, а особо настойчивым отвечал вполне по-хамски.
Говорил и о необходимости сокращения затрат: под удар нового гендира попали инвестиционные проекты и 20% персонала главного офиса в Москве (напомним, с этого же начинал и Джонсон Хагажеев, всеми фибрами души ненавидевший московских "финансистов"). Жаловался на зарубежные активы, которые просили "все больше денег", но подумывал о закупке руды в Африке, мол, она дешевле, чем на Кольском полуострове.
В ноябре 2008 года он попросил премьер-министра Путина выкупить блокпакет акций "Норникеля" у "Русала". Дерипаска брал для Прохорова 4,5 млрд долл. у западных банков, заложив им этот самый блокпакет в качестве обеспечения кредита. Так как после кризиса цена акций упала, а банки стали требовать еще чего-нибудь в обеспечение, чего у Дерипаски не было, то Стржалковский и выдвинул идею выкупа пакета российским госбанком, чтобы он не "уплыл" на запад. От выкупа тогда Путин отказался, но в итоге акции оказались в залоге у Внешэкономбанка.
Владимир Стржалковский руководил "Норникелем" до декабря 2012 года. "Русал" очень ругал его, причем в публичном поле, за то, что он взял сторону "Интерроса", особенно это касалось итогов работы компании в 2009 году.
Потанинцы обвиняли Дерипаску в избыточно меркантильном подходе, мол, тот хочет решить проблемы своих долгов за счет "Норникеля", предлагая направить на дивиденды 3 млрд долл., тогда как прибыль была только 2,6 млрд. Говорили, что он не просто пытается использовать "Норникель" как дойную корову, а норовит оторвать ей вымя.
"Русал" парировал в своих ответах, что выходец из Ростуризма (прежнюю отраслевую принадлежность Владимира Стржалковского борцы за Дерипаску, естественно, утрированно подчеркивали) манипулирует акциями "Норникеля", находившимися в собственности компании, в результате чего представительство "Русала" в совете директоров сократилось. Менеджменту через СМИ сообщали, что нужно подходящее образование, профильный опыт и управленческий талант, припомнили выкуп у "Интерроса" 4,12% собственных акций по цене в 3-4 раза выше рынка, финансирование девелоперского бизнеса "Интерроса". Не забыли и про корову, у которой, по мнению "Русала", из-за таких действий менеджмента вымени уже давно не осталось.
Вся эта суматоха очень раздражала гендира "Норникеля", он не раз говорил в интервью, что склока акционеров отвлекает от решения стратегических задач.
Да и акционеры, видимо, поняли, что перепалка в газетах, которая напомнила об информационной войне за "Норникель" в середине 90-х, результата не принесет. Так родилось знаменитое перемирие акционеров, которое продолжалось до начала 2018 года, и так родился еще один знаменитый мем. Если великих футболистов покупают за 100 млн долл., то Владимир Стржалковский получил столько же за уход из компании.
Это был рекордный "золотой парашют" в отечественной истории, такой астрономической суммы за увольнение не получал никто. Эта цифра взбудоражила умы и других менеджеров, попробовавших, наверное, прикинуть ситуацию на себя. Но фантазии быстро укоротили, аналитики разъяснили, что это "специальная" ситуация и она на рынке больше не повторится.
100 млн долл. даже "Норильский никель" не смог выплатить своему экс-начальнику одним траншем. Еще полгода Стржалковский числился заместителем Потанина, ставшего следующим гендиром по договоренности с Дерипаской, отвечал за развитие зарубежных активов (хотя уже тогда было ясно, что их надо не развивать, а продавать, что и было сделано позже с огромными убытками, но это уже следующая история).
Деньги Стржалковский должен был получить в три этапа: 50 млн - сразу после отставки, еще 25 через полгода, а оставшиеся деньги - через год после отставки. Злые языки утверждали, что дело не в нехватке денег, так акционеры держали бывшего главного менеджера на крючке, якобы это была своего рода страховка от возможных финансовых косяков, которые могли вскрыться при разгребании дел новым менеджментом. И они таки вскрылись, менеджмент Стржалковского оказался на поверку вороватым: Кирилл Бурый (Nord Star) украл 1 млн долл. и сбежал на Кипр, гендир мини-футбольного клуба также попался на краже денег, проблемы были и с санаторными проектами.
Пакет, выплаченный Стржалковскому, ни в какие ворота не лезет, по среднерыночным меркам он должен был получить не более 10 млн, говорили аналитики. Приводили пример Джека Уэлча, который 20 лет управлял General Electric и поднял капитализацию компании в десятки раз. Ему, правда, выплатили парашют в 400 млн долл., и это тоже возмутило многих.
Стржалковский оправдывался, что ничего у акционеров не просил, условий не ставил, те сами предложили эту сумму. Пообещал также, что 10% "парашюта" перечислит семьям сотрудников ФСБ, погибших в "горячих точках", на приобретение квартир.
На ситуацию отреагировал и Владимир Путин, он предложил ограничить максимальный размер компенсаций топ-менеджерам при увольнении. Кстати, бывший гендиректор "Норникеля" Денис Морозов после досрочного увольнения из "Уралкалия" получил около 7 млн долл.
"Выходные пособия такого размера разумно объяснить невозможно, - написал в своем блоге Михаил Прохоров. - Мне кажется, владельцы "Норильского никеля" должны объяснить публично свое решение обществу - за какие заслуги перед компанией положены такие выплаты".
Сам Владимир Стржалковский, правда до всей этой шумихи с "парашютом", рассуждал о своей миссии в "Норникеле" примерно так. Он пришел в компанию, у которой не было особых проблем, но из-за кризиса все изменилось: команда столкнулась с резким снижением цен на металлы. За благоприятные годы у компании сформировался ощутимый долг, который отдавать и обслуживать стала новая команда, тем более что раньше в "Норникеле" был слабый финансово-экономический блок. Иностранные активы, приобретением которых так гордились, были абсолютно неуправляемы, головной офис их не контролировал, а руководство этих компаний постоянно требовало денег. Траты головного офиса на непрофильные активы, рекламу, страхование были также непомерно велики.
Но он с командой вышел из сложившейся экономической ситуации достойно, им никогда не приходилось собираться по ночам и думать: "Как же завтра выплатить зарплаты?" или "Куда продать металл?" Была решена главная задача - сохранение производства и социальных программ для работников.