– Это я так комнату украсила! – Рыкнула девушка, падая в кресло. Сев поудобнее, покосилась на Штыка и добавила. – Идиот херов! Ничего вы долбоёбы не смыслите в прекрасном!
– Нууу… – Штык пожал плечами и присел на краешек чёрно-алого кресла. Пощупал подлокотник. Вновь недоумённо глянул на чёрные-чёрные стены. Поёжился боязливо. – Мне тут как-то не по себе Сонь…, как блин…, не знаю даже с чем сравнить…
– Такой дом у Дракулы был. – Буркнула Соня, усаживаясь в кресло. Она сложила руки на груди, надулась вся и хмуро стала смотреть в свою тарелку. – Во второй части. Самое настоящее вампирское жилище. Внушает…
– Трепет и страх, ага?
– Ага. – Соня послала Шкету благодарную улыбку.
– Эт в натуре. – Шкет согласно кивнул и тоже как-то боязливо огляделся. – Страшно тут пиздец.
– Что? – Соня растерянно глянула на парня. По выражению его лица, до девушки дошло, что страшно тут как раз ему самому. Выражение лица самой девушки мгновенно изменилось. Она зло скривила губы, и Шкет вдруг утратил над собой контроль.
– Соня! – Рявкнул Штык. Стол опять вздрогнул. – Соня!!! – Повторил Штык, стол жалобно затрещал. – Прекрати, сказал! – Шкет врезался лбом в стол последний раз и, едва к нему вернулся контроль над собственным телом, с воем обиды и злости отскочил прочь, перевернув кресло. Соня, нахохлившись, замерла в своём кресле
– Если тебе так нравится, пусть так и будет, мы же всё равно все вместе жить не будем, правильно?
– А почему? – Всё ещё злая поинтересовалась девушка. – Я сериал смотрела, так там вампиры в кланах живут, в логовах, так между ними связь крепче, они сильнее становятся и…
– Я тут жить не буду. – Заявил Шкет, ставя кресло на место. – С этой ебанутой сукой, я не то что в одном доме, в одном районе не останусь.
– Короче! – Рявкнул Штык, чувствуя, что Соня вот-вот опять повторит свой фокус, только в этот раз, она вполне может заставить парня выброситься в окно. Вампиры притихли, но злобно коситься друг на друга не перестали. Штык принюхался и посмотрел на Шкета. – Трое?
– Да. – Шкет кивком показал на неприметную чёрную дверь слева от себя. – Там они. Только я уже двоих выпил на улице. Вам по полтора получается.
– Не спалился?
– Не, ночью по балконам затащил на крышу, с не освещённой стороны. – Шкет зевнул, подцепил кусочек торта когтем и поднялся. – Я спать короче народ.
– Соня, по точкам мусорским – всё чисто?
– Ага, там даже не подкопаешься. – Соня рассмеялась, немного зловеще и самую чуточку с хрипотцой. – Одни самоубийства. Мор на мусоров напал какой-то, ха-ха. Мистика, да и только!
– Норм. Ну-с, поед…
– Стой, трое же?
– Ну. – Тут Шкет замер, уже на пороге соседней комнаты – она осталась прежней, без чёрных-чёрных стен. Там спать как-то интереснее. Это помещение…, ну он не соврал, его и, правда, тут в дрожь бросало. Всякая гадость мерещиться начинает.
– Одно мне, одного тебе.
– Ага. – Не очень понимая, о чём речь, согласно кивнул Штык. Тут он вдруг оживился и на Шкета глянул. – Кореш, они это, по Кодексу подходят? Ну, преступники все ужасные?
– Да. – Шкет важно кивнул. – Одного цепанул, когда он с ножом лоха грабил. Второй на памятник в центре, ну тот, с танком, Т-34, он на него нассал. А третья, баба она…
– Стой. В смысле, – округлив глазки, воскликнула Соня, – на памятник того и за это его того?
– У меня дед в 44-ом на фронте погиб. – Мрачно проворчал Шкет.
– А, понятно. – Соня, недоумённо покачав головой, снова взялась за тортик. Ей, в общем-то, плевать было – мужик, значит, еда по определению. Просто Кодекс новых друзей…, как бы где связь?
– Просто военный преступник. Фашист! – С жаром воскликнул Штык и расхохотался. Потом пожал плечами. – Не, ну так-то подходит вполне, сожрём. Наверняка, у него ещё грешки есть – жене изменял, там, может, кого нахер послал или в будущем совершит преступление. Норм короче.
– Третья баба, герыч продавала.
– Что??? – Вскочил Штык с кресла, полный праведного гнева. – Как ты на эту Святую женщину…, да как ты мог…, немедленно отпускай её, извращенец!
– Бодяжный продавала.
– А, – Штык сел на место, – сожрём. Это дьявольское отродье иной участи не заслужило.
Сорня тут тортиком подавилась, кашлять начала, аж слёзы навернулись. Прокашлялась и с натугой, сильно хрипя, проговорила.
– Давайте мужика, который памятник обоссал, не съедим, а это…, ну… – Она замялась. Съела кусочек, стала пальчиком по краю чашки водить. – Ну, обратим, в общем.
– Чего? – Разом, не очень понимая, о чём речь, спросили вампиры.