Марина Фьорд
Норвежские каникулы
Пролог
В комнате было жарко и шумно. Мартин сидел за длинным столом и отрешенно смотрел перед собой в окно. Еще один бесцветно-серый день подходил к концу. Тяжелые тучи безнадежно затянули небо и так низко нависли над морем, что, казалось, скоро сомкнутся с его сизой поверхностью. Вдали косые линии дождя растворяли горизонт. В Йюпреланн сегодня дождь не дойдет, но выше в горах ночью должен выпасть снег. Уже конец ноября, а снег только слегка припорошил горные вершины.
Семейные обеды всегда тяготили его. На этот раз у кого-то из многочисленной родни был день рождения. Мартин так и не понял, у кого, но не нашел причины отказаться и теперь жалел об этом. Присутствующие о чем-то переговаривались, периодически обращались к нему и, не дождавшись ответа, продолжали общую беседу. Их голоса сливались в фоновый гул, постепенно удалялись и затихали, уступая место звенящей тишине. Он хорошо знал это состояние. Скоро все исчезнет, и вокруг останется пугающая бездна, где кроме темноты и одиночества живут только призраки. Внутри уже зародился страх, который будет постепенно усиливаться и вскоре перерастет в панику, а потом мрак и пустота поглотят его, и возможно, никогда не отпустят.
Коробочка из-под жевательного табака, в которой он держал таблетки, всегда лежала в кармане рубашки. Но сейчас карман был пуст. Мартин помнил, что утром коробка была на месте, и не понимал, как мог ее потерять. Он встал и молча направился к выходу.
– Куда ты? – послышался за спиной голос. Не обернувшись и не ответив, он вышел и закрыл за собой дверь.
Стемнело почти моментально. Свернув на Далавеген, автомобиль выехал из города. Йюпреланн с его редкими огнями остался далеко позади. Трасса вела вверх, туда, где на фоне темного неба выделялись размытые очертания гор. Пошел мелкий снег. В свете фар снежинки белой пылью летели навстречу, вихрились поземкой по шоссе. Дорога стала скользкой, но Мартин не снижал скорость. Он торопился, ощущая, как пугающе быстро растет возбуждение, и усиливается дрожь в каждой клетке его тела. Вскоре автомобиль свернул в сторону озера и остановился около бревенчатого сруба с травяной крышей, примостившегося среди больших валунов на склоне. Он оставил машину и поспешил в дом.
Не раздеваясь, Мартин прошел на кухню и открыл шкафчик с лекарствами, взял флакон из желтого непрозрачного пластика, нервно вытряс на ладонь сразу три таблетки и проглотил их, запив водой из-под крана. Теперь надо постараться расслабиться. Несколько минут покоя приведут тело и разум в норму.
Мартин лег на диван и прикрыл глаза. Таблетки начали действовать. Дрожь уходила, мышцы тяжелели, хаотичные мысли таяли и исчезали. Появилось легкое чувство эйфории. Оно приятно обволакивало сознание, уносило туда, где нет времени.
Мартин не сразу понял, что его разбудило. Мозг еще отказывался полноценно воспринимать реальность. Он полежал, прислушиваясь, и поднес к глазам запястье левой руки. «Касио»[1] с подсветкой циферблата показывали одиннадцать вечера, а Мартину казалось, что сон длился целую вечность. В комнате было тихо и темно, хотя светильник в углу никогда не выключался и ночами освещал гостиную мягким светом. Мартин сел, огляделся и замер. У окна стоял человек, его черный силуэт выделялся в тусклом ночном свете.
– Кто здесь? – Мартин встал, всматриваясь в темноту, и только теперь понял, что минуту назад его насторожило. В воздухе стоял запах бензина. Человек у окна шагнул навстречу и сделал резкое движение. Мартин почувствовал, как по лицу и груди потекла жидкость. Рубашка намокла и потемнела, глаза и губы защипало. Он начал вытирать рукавами маслянистое от горючего лицо.
– Что за?.. – Фраза оборвалась, когда в руках стоявшего перед ним человека вспыхнули спички. Пламя обдало Мартина жаром. Его одежда и волосы вспыхнули, кожа вскипела и начала лопаться. Пылающим факелом он заметался по комнате, рыча и натыкаясь на мебель, потом упал и замер на полу.
Огонь пополз по стенам и скоро бушевал по всему дому. Языки пламени вырвались наружу, поднялись над крышей, разбрызгивая в ночном небе яркие искры. В свете пожара черной тенью мелькнул мотоциклист. Взвизгнув на повороте, мотоцикл выехал на шоссе и помчался проч. Мгновение, и силуэт пригнувшегося к рулю человека исчез в ночи. Тишину нарушал только треск горящих бревен.
1
Телефон зазвонил как обычно некстати. Проехав подземный паркинг вдоль и поперек, Алинуся нашла единственное свободное место между двумя черными Мерседесами и теперь пыталась втиснуть туда свой Лексус, внедорожник с розовым кузовом, обильно усыпанным кристаллами. Она начала сдавать автомобиль задом, но остановилась, чтобы ответить на звонок. Недопаркованный Лексус перекрыл проезд.
– Раскорячились, – недовольно пробормотала девушка в адрес водителей Мерседесов. – Да!
– Раскорячились? – растерянно переспросил женский голос на другом конце линии.
– Это не вам.
– Понятно… Вы говорите с директором компании «Гиднора». Хочу сообщить, что мы требуем компенсацию за нанесенный урон репутации компании, – с ходу пошла в атаку собеседница.
– И? – безразлично поинтересовалась Алинуся. Она вела в Инстаграме бьюти-блог, число подписчиков которого перевалило за миллион, обеспечив Алине многочисленных заказчиков и приличные цены за рекламу в ее постах.
– По нашему договору вы были обязаны прорекламировать в Инстаграме линию духов «Гиднора». Мы заплатили вам немалые деньги, а что сделали вы? – От негодования голос в трубке перешел на визг.
– Прорекламировала. – Вопрос был риторическим, но Алинуся ответила. Разговор с директрисой забавлял ее. – О вашем бренде теперь знает почти миллион моих подписчиков, из них две трети купили ваши духи.
Алинуся краем глаза заметила, как в проезд въехал Рендж Ровер.
– Что они знают? Что гиднора – паразит, а ее запахи привлекают навозных жуков? Ваши подписчики купили духи, чтобы выяснить, как пахнет навоз! Вы читали их комментарии?
Рендж Ровер подъезжал, издавая нетерпеливые короткие сигналы.
– Это так. Гиднора африканская – насекомоядное растение и паразит. Запах гидноры привлекает навозных жуков, которые опыляют ее цветки. Кстати, цветы воняют экскрементами и похожи на гнилую тыкву, – с удовольствием сообщила Алинуся. Директриса растерянно молчала, переваривая информацию. Видимо, в отличие от Алины, разработчики бренда не поинтересовались значением выбранного для названия слова.
Тем временем внедорожник остановился. Водитель, брутальный бородатый кавказец, открыл окно и что-то зло проорал Алинусе, которая невозмутимо продолжала говорить по телефону.
– Вы хотите сказать, что мой новый аромат воняет говном? – наконец резюмировала Алинусина заказчица.
– Так это ваше творение, – догадалась Алина. – Тогда вы все правильно поняли.
Кавказец, раздувая ноздри и сверкая глазами, вышел из автомобиля.
– А вы его сами-то нюхали? – спросила как ни в чем не бывало Алинуся. Горец приближался, угрожающе сжимая и разжимая кулаки.
– Я его создала! Если не хотите проблем, опровергните свой пост. Напишите, что имели в виду африканскую гиднору, а у нас московская «Гиднора», парфюмерный бренд и духи класса люкс.
– А воняет как африканская, – удивилась Алина. – Судитесь, сколько влезет. – Она оборвала разговор, в окно Лексуса долбил кулаком водитель Рендж Ровера.
– … тварь, – услышала Алинуся окончание тирады и опустила стекло. – Я сейчас твой мобильник засуну тебе в… – Кавказец запнулся и уставился на огромные небесно-голубые глаза.
– Как вы во время! Помогите мне запарковать мою малышку. Эти Мерседесы совсем не оставили места. – Алинуся сделала беспомощный вид и ослепительно улыбнулась. Дитя гор выдохнул.