С той поры дядя Масс никогда не заглядывал в этот лес. Очень уж он боялся, чтобы русалка в отместку не превратила его в зверя, в птицу или просто в трухлявый пень. Они это умеют.
Прошло пять лет. И вот раз отправился дядя Масс разыскивать пропавшую лошадь. Шёл он, шёл и забрёл в тот самый лес. Сам ли он с дороги сбился, или нечистая сила его заманила, а только попал он в такую чащу, в какой ему отродясь бывать не приходилось. Глушь да темь.
И стоит в этой глуши маленькая хижина. От земли до крыши мхом обросла. И кому охота в таких дебрях жить!..
Заглянул дядя Масс в окошко, видит — хозяйничает в хижине какая-то женщина. Не поймёшь, старая или молодая,— уж больно безобразна.
Месит женщина какое-то тесто зелёное. А в углу сидит ребёнок лет четырёх — весь в мать лицом.
И вдруг оставила женщина работу, налила в кружку пива и говорит ребёнку:
— Вынеси-ка пива твоему отцу! Вон он там стоит, под окном.
Как услышал это дядя Масс, так и бросился бежать без оглядки. И только тогда дух перевёл, когда затворил за собой дверь своего дома в Кнэ и запер её на засов.
С тех пор дядя Масс никогда уже не ходил в горы и даже из Кнэ навсегда уехал, чтобы только подальше быть от тех мест...
— А всё-таки,— закончила свой рассказ старая Берта,— даром это ему не прошло. Так и остался он с той поры и до конца дней своих словно не в себе. Большого ума человек, а с придурью!..
— Да он, может быть, так с придурью и родился, твой дядя Масс из Кнэ,— сказал я .— И уж что там ни говори, а в колдовстве он не много смыслил! Ну что это за колдун, если сам не может уберечься от порчи!
Берта, может быть, и была в душе со мной согласна, но продолжала уверять, что такого умелого знахаря, как её дядя, и не было, и не будет.
Я не стал с ней больше спорить, потому что мне хотелось услышать от неё ещё какуюнибудь чудесную историю.
И в самом деле, старая Берта разговорилась.
Я набил трубку, закурил от горящей лучины, которую протянула мне Берта, и приготовился слушать.
— Да, уж если русалки и тролли вздумают обморочить человека,— сказала Берта,— так будьте спокойны, они вам так отведут глаза, что вы самого себя не узнаете. Вот послушайте, что случилось однажды в городке Мельбу.
Как-то летом погнали девушки коров и коз на горные пастбища в Халланд.
Сначала всё было хорошо, но через несколько дней скот ни с того ни с сего начал беситься. Сладу с ним никакого не было. Девушки просто из сил выбились, гоняясь за одичавшей скотиной.
Они уж не знали, что им и делать: гнать ли стадо обратно в Мельбу или звать кого-нибудь на помощь. Но тут к ним на горное пастбище пришла ещё одна девушка из их селенья. По всей округе она считалась первой красавицей и была только что просватана.
И что ж вы думаете — стоило этой девушке показаться в горах, как скотина сразу успокоилась — и коровы, и овцы, и козы. Пасти их стало так легко, что девушка уговорила подруг вернуться домой, а сама вместе со своей любимой собакой осталась в горах присматривать за стадом.
Однажды сидела она после полудня у себя в хижине и пряла шерсть.
Вдруг дверь открывается и входит её жених.
Девушка удивилась. Она не ждала его в эту пору. А он как ни в чём не бывало садится возле неё на лавку и говорит, что решил не откладывать свадьбу на осень, а справить её сегодня же, здесь — на горном пастбище. Он уже и гостей позвал — всех родных и соседей.
Девушке бы радоваться, а у неё почемуто на сердце словно тяжёлый камень лежит.
А тут уж и гости стали съезжаться. Накрыли свадебный стол, уставили его серебром, подали всякие кушанья.
Подружки подвенечное платье принесли и венец с алмазами.
Убрали они невесту как полагается и по старинному обычаю надели ей на голову венец, а пальцы унизали кольцами.
Все вокруг будто знакомые: родня, подруги, соседи, соседки... А девушке почему-то не по себе. И верный её пёс, словно почуяв недоброе, поджал хвост, ворчит, пятится от гостей. А когда невесту усадили за стол, он выскользнул из хижины и опрометью кинулся вниз — в Мельбу.
Прибежал — и давай бросаться от человека к человеку. Лает, дёргает всех за полы, тянет за собой. Ну, люди и поняли, что в горах какая-то беда случилась.
Мигом собрались, захватили что под руки попало — топоры, палки, косы — и пошли в горы. А впереди всех — кто бы вы думали? — жених той девушки с ружьём в руках.
Первым на гору взобрался, первым подкрался к хижине да и заглянул в дверную щёлку.