— Через филиал в Тиране? Долго ждать придется. Бесконечно. Албанцы не сдадут своего национального героя, резавшего сербов в Косове, ну а с ним и Коу, который легко откупится. Нет, Дмитрий Сергеевич, если Коу и Фрачи ушли в Албанию, то придется выцарапывать их оттуда. С кровью выдавливать.
В разговор вступил полковник Трепанов:
— Ты погоди, Седой, не горячись. Во-первых, еще не факт, что Коу в Албании, во-вторых, кроме Интерпола к поиску главарей террористической организации «Порядок» подключена наша российская служба внешней разведки. У нее, сам знаешь, весьма неплохая агентура в Албании, в Косове и в странах бывшей Югославии. Не найдет Коу и Фрачи Интерпол, наши парни из разведки отыщут.
— Тогда мне будет дано разрешение на проведение акции возмездия?
Белоногов покачал головой.
— Ну, до чего ты, Валера, настырный. Поживем — увидим. Для начала надо парней, которые полегли у фьорда, похоронить как положено, отправить на родину, с ранеными разобраться, отчитаться перед Советом шести. Не удивлюсь, если представители западных государств отзовут своих офицеров из подразделения, что будет означать завершение деятельности отряда «Z» как интернациональной боевой единицы. Но останется другой отряд «Z», российский. У нас есть резервы. Как только со всем разберемся, тогда и подумаем, как прищучить мистера Коу с его подельником Фрачи. Прощать им содеянное никто не собирается. Ты будешь иметь возможность поохотиться на этих тварей. Скоро!
— Я все понял, Дмитрий Сергеевич!
— Ну и добро, что понял.
Дальше до самой базы ехали молча. Слова генерала немного успокоили Седова. Он знал, что если Белоногов дал слово, то сдержит его, чего бы ему это ни стоило. Значит, рано или поздно, но Седой встретится с Вильямом Коу. Это свидание не предвещало ничего хорошего для Коу. Никто, даже генерал-полковник Белоногов, не мог предположить, что оно состоится гораздо быстрее, чем можно было ожидать.
Отряд базировался в закрытом военном городке, на территории бывшего пансионата ВЦСПС. Его вышли встречать все, за исключением роты непосредственного охранения секретного объекта. Во главе подчиненных стоял комендант базы полковник Будин, рядом держались его помощник капитан Лебедев и врач майор Цейман. Сзади, прикладывая к глазам платок, держались женщины: переводчик капитан Верицкая, медицинская сестра Муравьева, официантки Богачева и Лазутина. Здесь же находился и второй помощник представителя России в Совете шести капитан Бровин вместе со связисткой базы лейтенантом Шаровой.
Они молча смотрели, как из автобуса вышли усталые офицеры отряда, двое с бинтами на ранах. Женщины заплакали, когда солдаты, выделенные из роты охраны, сняли с грузовика «ГАЗ-66» черные мешки с телами погибших. Прослезился и Будин.
Впрочем, Белоногов встряхнул его, приказав:
— Комендант, врач, медсестра, ко мне!
Будин, Цейман и Муравьева подошли к генералу.
— По вашему приказанию… — Будин поднял руку к виску.
Белоногов прервал его:
— Козырять будете потом, сейчас необходимо тела погибших перенести в морг. Для этого используйте бойцов отделения охранения. К вечеру сюда прибудет спецбригада с «цинками», ящиками и парадной формой. Она подготовит все, что необходимо для прощания с погибшими и дальнейшей транспортировки тел на родину. Прощание завтра в 9-00. Ответственный за подготовку — полковник Будин.
— Есть! — ответил комендант базы.
— Возникнут вопросы, обращайтесь к моему помощнику. — Генерал кивнул на капитана Бровина.
— Есть, товарищ генерал!
— А в остальном, полковник, все по распорядку дня. Понятно?
— Так точно!
— Вопрос разрешите? — Вперед выступил майор Цейман.
— Слушаю вас.
— Вскрытие проводить?
Генерал отрицательно покачал головой.
— В этом нет никакой необходимости. Если же родственники или представители стран, гражданами которых были погибшие офицеры, пожелают сделать вскрытие, то ради бога. Но у себя. Если мы проведем вскрытие, то к нам могут возникнуть вопросы. Следовательно, тела обмыть, раны зашить, придать погибшим нормальный вид, насколько это возможно. С телом лейтенанта Венсана это не получится. Он накрыл собой гранату, его обработайте отдельно. В общем, вы лучше меня знаете, что надо сделать.
— Так точно, товарищ генерал.
— Выполняйте. По ходу работы осмотрите легкораненых.
— Само собой.
Белоногов подошел к Трепанову и Седову, которые оставались у лестницы главного корпуса, куда вошли выжившие бойцы спецназа.
— Вам, Александр Владимирович, поручаю связаться с представителями Германии, Франции, Украины, согласовать с ними порядок транспортировки тел на родину, — сказал он Трепанову. — Сообщите, что мы для этой цели можем использовать свой специальный борт. — Белоногов повернулся к Седову. — Тебе, Валера, составить отчет о ходе операции, указав причины столь ощутимых потерь.
— Неужели Совету шести надо объяснять, что отряд попал в засаду, тщательно подготовленную заранее?
— Нет, но документ мы представить обязаны.
— Сколько у меня времени?
— Как сделаешь отчет, уедешь домой. Я приказал перегнать твой «Форд» от штаба сюда, так что найдешь его в гараже. Кто пожелает покинуть базу, разрешаю увольнение до восьми часов утра. Микроавтобус остается здесь. Спецбригадой займется комендант. Раненых представить на осмотр. Им, естественно, никакого увольнения. Тех, кто поедет в город, предупредить о порядке поведения.
— Все равно не послушаются, товарищ генерал.
— Знаю. Но пусть хоть кабаки не громят!
— Как получится.
— В общем, за своих подчиненных отвечаешь ты! Завтра в девять церемония прощания с погибшими. С понедельника начнется серьезный разбор полетов и работа по организации поиска Коу и Фрачи, скрывшихся из Амстердама. Все! Я в штаб. Отчет, Валера, пришлешь со связистом, лейтенантом Шаровой. Вопросы?
— Нет вопросов. Работаем.
Проводив Белоногова, подполковник Седов прошел к подчиненным и объявил им о предоставлении увольнения. Как ни странно, кроме Коновалова никто не пожелал выехать в Москву. Командир отряда с заместителем закрылись в рабочем кабинете и составили отчет о проведенной операции.
В 17–30 Cедов отложил бумаги в сторону и набрал номер жены.
Она ответила тут же:
— Здравствуй, Валера! Я ждала, что ты позвонишь раньше.
— Тебе сообщили о времени прибытия отряда?
— Да, Толя Крылов.
— Понятно. Что еще он говорил?
— Рассказал о том, что произошло в Норвегии.
— Вот язык без костей, хотя, может, он поступил правильно. По крайней мере, мне не надо будет придумывать легенду.
— Ты приедешь?
— Да, часов в семь буду дома. Не звони, пожалуйста, Крылову. Я не хочу видеть никого, кроме тебя.
— Хорошо!
— И еще! У нас дома есть водка?
— И водка, и коньяк.
— Ясно. Тогда до встречи.
Отключив сотовый телефон, командир отряда вызвал связиста штаба лейтенанта Шарову, передал ей документы, вложенные в пакет, и попросил:
— Здесь, Лена, отчет. Отвези его, пожалуйста, Белоногову.
— Да, конечно. Я и осталась на базе для этого. Если у генерала возникнут вопросы, вы будете здесь или дома?
— Он все знает.
— Понятно. Разрешите идти?
— Да, конечно.
Шарова вышла.
Седов взглянул на Коновалова и проговорил:
— Сделаем так, Юра. Я поеду. Ты проверь ребят, дождись прибытия спецбригады и предупреди всех о построении завтра в восемь тридцать. Форма одежды парадная для строя. При себе иметь автоматы. В магазинах по десять холостых патронов. Потом езжай в город.
— Проведение прощального салюта Белоногов наверняка возложит на подразделение обеспечения.
— Мы сами проведем салют.
— Понял.
— Ты, Валера, спрашивал жену о спиртном. Будешь пить?
Седов ответил кратко:
— Да!
— Легче не станет.
— Знаю, но отвлечет.
— А жена?
— Жена? Жена, Юра, жалеть меня будет, а я терпеть такого не могу, потому как не нуждаюсь в этом.