Малдер знал, почему Скалли остановила его, но это не слишком помогало ему справиться с разочарованием. Он вспомнил, что Скалли сказала о своей сестре, о священной земле. И почувствовал знакомый укол вины при мысли о Мелиссе. Об Эмили. Он глубоко вздохнул при мысли о той растущей на глазах паутине событий, которые теперь связывали их вместе. Ложь, боль, лечение от бесплодия… То, как ее пальцы обжигали его кожу, прикасаясь к ней…
Малдер вспомнил их первую встречу. Ту юную девушку со свежим лицом и горящим взглядом, почти девчонку, так отчаянно стремившуюся все сделать правильно. Ему казалось, что их работа уничтожила ее, но из пепла поднялась другая, новая Скалли. Тот факт, что она любила его (а в этом он не сомневался) одновременно завораживал и причинял боль. Малдер сделал глоток скотча и какое-то время смаковал его мягкий торфяной вкус. Теплый золотистый аромат напитка напомнил ему о том, как пахла ее шея, и он попросил официантку принести еще один коробок спичек.
Комментарий к Часть 2
(1) Сериал «Я люблю Люси» (I Love Lucy, 1951-1957).
========== Часть 3 ==========
Ничто не дается легко,
Так заполни мою пустоту.
Теперь все не так, как было,
Так смени мою печаль на блаженство.
Ничто не дается легко.
С чего же мне начать?
Ничто не принесет мне покой,
Я потеряла все.
И теперь хочу одного - оказаться в твоих объятиях.
Kate Havnevik, Grace
[подстрочник переводчика]
***
Как только дверь за Малдером захлопнулась, Скалли отправилась в ванную.
Она внимательно вгляделась в свое отражение в ярком безжалостном свете флуоресцентных ламп: глаза затуманились, щеки раскраснелись, волосы были растрепаны, пряди около ушей завились локонами. Губы опухли, особенно нижняя. Юбка съехала, и расстегнутая молния теперь находилась на уровне пупка, обнажая резинку трусиков. Одна пуговица на рубашке висела на нитке.
«Да уж, Дана. Выглядишь первоклассно».
Ее бедра болели, а кожа стала такой чувствительной, что Скалли, раздеваясь, несколько раз вздрогнула от боли, прежде чем ее юбка наконец упала на пол. А когда принялась снимать белье, то вдруг, замерев от испуга, обнаружила на боку какое-то липкое, скользкое пятно. Скалли машинально села на крышку унитаза, и ее мозг, как безумный, прокручивал в памяти недавние события. Малдер ведь не снимал джинсы? А ширинка? Она успела ее расстегнуть? Кажется нет, но ведь она точно не помнит… Одна мысль о том, что он кончил ей на бедро, а она даже не заметила, да еще выставила за дверь, пронзила Скалли каким-то всепоглощающим ужасом.
Немного успокоившись, она сообразила, что это всего-навсего засохший гель для УЗИ, которое ей сегодня проводил доктор Паренти. Теперь казалось, что с момента ее визита к врачу прошла вечность. Целая вечность минула с тех пор, как она сидела в обитом бархатистой тканью кресле в его офисе и с невыразительной улыбкой тупо кивала в ответ на его вопросы. Да-да. Она понимает. Такое бывает. Ей тоже очень жаль. Конечно. Она обязательно почитает статьи о донорстве яйцеклеток. Ладно. До свидания. Пошел к черту.
Она потянулась к крану в душе и включила горячую воду. Спустя несколько секунд ванная комната наполнилась паром. Скалли снова передернуло, нервная дрожь прошла по ее позвоночнику, и она ступила под отчаянно бьющую струю. От неожиданности у нее перехватило дыхание, и она, подпрыгнув от боли, тут же выключила воду.
О чем, черт возьми, она думала? И за что сейчас себя корит? За то, что поцеловала его? Или за то, что отправила домой? Скалли яростно терла кожу губкой, покрывая ее слоями мыльной пены, и продолжала размышлять. Почему ее так задели слова Сары Кэмпбелл? Она знала, что люди годами распускали про них слухи, хотя Сара всего лишь стала первой, кто сказал ей это в лицо. Что тут удивительного? Почему это так сильно оскорбило ее?
В жестоких словах Малдера, которые он бросил ей напоследок, прозвучала правда. Переспи они сегодня – какой от этого был бы вред? Она попросила его стать отцом ее ребенка, и, если бы процедура увенчалась успехом, последствия этого решения стали бы очевидны любому. И тем не менее почему-то сама идея не подчиниться тому, что казалось само собой разумеющимся, знать, что они выше любых слухов, служила ей утешением.
В который раз Скалли спросила себя, могли бы отношения с Малдером утешить ее куда лучше, чем это знание. Впервые она была так близка к тому, чтобы всерьез обдумать такую вероятность. Пора признать: реальность состоит в том, что мнение других людей волнует ее все меньше и меньше.
У нее никогда не будет детей. Она потеряла сестру и отца. Билл теперь смотрел на нее с таким жалостливым презрением, что ее выворачивало наизнанку. Готова ли она к новым потерям во имя мученичества, цель которого уже не в состоянии объяснить даже самой себе?
Скалли в который раз вспомнила свои недавние ощущения – тело Малдера на ее теле, его губы на ее губах… И снова включила воду.
***
Третий стакан скотча, пятый коробок спичек и шестая попытка зажечь хотя бы одну из них по второму разу. На этом Малдер остановился и попросил счет. Он поднялся со своего места, слегка покачнувшись: скотч в его желудке встретился с выпитым чуть раньше пивом, и теперь, кажется, эта парочка вытанцовывала танго на его вестибулярном аппарате. Малдер поспешно сел обратно и, обдумывая свои дальнейшие действия, попросил стакан холодной воды.
Он хотел позвонить Скалли и спросить, выйдет ли она за него замуж, если он подаст заявление об уходе прямо завтра. Он хотел встать под ее окном с бумбоксом, включить «В твоих глазах» (1) и ждать, пока она не… что? Сама идея о том, чтобы встречаться с ней в какой-то традиционной манере, казалась нелепой. Он и так знал о ней абсолютно все, и ему стыдно было даже представить, что он отведет Скалли в дорогущий ресторан и начнет задавать бессмысленные вопросы про ее любимый цвет.
Их отношения были уникальными. Что бы случилось, если бы сегодняшний вечер завершился в постели? Их дни в подвальном офисе, скорее всего, по-прежнему шли бы своим чередом, только он точно бы знал, что вечером сможет заявиться в ее квартиру и пригвоздить ее к стене поцелуем, прижаться бедрами к ее телу. Стоило бы это риска? Что с ними стало бы дальше?
У него не было ответа на эти вопросы. Малдер только знал, что не может выносить открытый финал сегодняшнего дня. Дня, который начинался так многообещающе.
Интересно, как изменилась бы их жизнь, если бы Скалли все-таки забеременела. Малдер подумал о том, как счастлива она была бы вернуться домой и сказать ему, что все получилось. Представил, что наблюдает, как внутри нее растет новая жизнь, как прижимает ладонь к ее животу и чувствует сильные, уверенные толчки рук и ног их ребенка.
Малдер положил голову на руки, устало покосившись на официантку, как раз появившуюся перед ним с холодной водой на подносе. На стакане торжественно сверкали бриллиантовые капельки конденсата, куски льда с тихим звоном постукивали по стеклу. Внезапно зазвонил телефон.
- Это, наверное, она? – спросила официантка.
Малдеру не нужно было смотреть на экран телефона, чтобы ответить на этот вопрос. Он нисколько не удивился, что женщина угадала суть его истории, пусть даже в общих чертах. Вероятно, немало печальных мужчин со взъерошенными волосами, прихрамывающих от боли в паху, приходили сюда выпить в ее смену.