Следом за мной из портала вышла Эва, за ней Патрик, потом Изабелла и Корхонен. Защитники поселения нас ожидаемо не встречали и накопление сил вторжения уже внутри защитного периметра Серого Перекрестка теперь никто не мог остановить. Защита от телепортации у барона, скорее всего, есть…На сокровищнице, на его личных комнатах, может еще в паре-тройке мест. Однако растянуть её на целый замок без воистину впечатляющего расхода энергии и денег среднестатистический феодал Бесконечной Вечной Империи просто не мог. Что уж тут говорить про принадлежащий не особо богатым крестьянам сеновал посреди заурядной деревни? В худшем случае наше прибытие могла засечь сеть сигнальных чар, контролирующих территорию на предмет внезапного появления призраков, демонов и прочих угроз сверхъественного толка, и теперь обитатель местной башни мага сосредоточенно чешет в затылке, пытаясь понять природу аномалии. А может её здесь и нет, в конце-концов, полноценный волшебник там всего один, и возможности его далеко не беспредельны. И не особо впечатляют, иначе не сидел бы он на подобной должности, где обычно приходится либо крестьян от хворей лечить, либо какого-нибудь жука-долгоносика по амбарам примучивать, покуда он весь хмель не пожрал.
Через минуту на сеновале уже было некуда шагу ступить, поскольку все свободное место было занято моим бойцами. А еще секунд через десять на сеновале появилась незваная гостья. Маленькая белая кошечка прошмыгнула внутрь через одну из щелей в стене, стрелой бросилась прямо к замершему при её виде питомцу, обнюхивавшему чем-то привлекший его внимание угол…И начала агрессивно вылизывать моего фамильяра, захватами и легкими предупредительными кусями давя всякие попытки к сопротивлению или бегству. Подвергаемый принудительному акту родительской нежности Тень немного для приличия побрыкался, впрочем, крайне аккуратно, дабы не доставить мелкой и тщедушной по сравнению с ним маме лишних неудобств, но потом все-таки сдался и позволил той хотя бы отчасти компенсировать недостаток родительской заботы за прошедшую пару месяцев. Лишь смотрел жалобно и смущенно: «Мол, чего ты творишь? Разве не видишь? Я уже взрослый!».
К сожалению, вслед за белой кошечкой появилась и её хозяйка, то ли намеревающаяся поиграть с животным, то ли просто заглянувшая на сеновал по какой-то своей надобности. Маленькая девочка, вроде не та, что когда-то и продала мне моего фамильяра, но очень похожая на неё, замерла у входа, большими и круглыми от изумления глазами рассматривая толпу одоспешенного народа, невесть что делающего у неё дома.
— Тсс! — Произнес я, прикладывая указательный палец на правой руке к губам…А левой рукой тем временем перехватил какого-то чрезмерно рьяного вояку, уже приготовившего в ребенка арбалет разрядить.
— Ааа! — С громким визгом девчонка пустилась наутек. — Мама! Мама! Там!!!
Ведомые мной бойцы облегченно выдохнули, покинув уже буквально распираемый изнутри человеческими телами сеновал и шустренько рассредоточились по территории…Территории, где все продолжали заниматься своими повседневными делами, не обращая особого внимания на звуки тревоги и паники. Ну, подумаешь, ребенок бегает орет. Дети они такие, чуть ли не всегда орут. Может болячку сорвала, может крысу увидела, а может и просто так голосит, от молодости и избытка чувств…Пару других девчонок, сестер нашедшей нас паникерши, женщины из числа бойцов прихватили легко и непринужденно, засунув себе подмышки, будто сумочки. Миловидная женщина в ошейнике, с натугой тащившая два деревянных ведра с водой, видимо к хлеву, выронила свою тяжкую ношу и оторопело вытаращилась на вооруженных людей, огибающих её слева и справа подобно бурной реке. Чинящий порвавшуюся рубаху дедок был настолько поглощен своим занятием, что начал ругаться лишь когда его голову в эту самую рубаху заматывать начали. Рано постаревшая от большого количества ручного труда селянка со свежим фонарем под глазом, к которой и бросилась голосящая пигалица, была притиснута к стене сразу тремя мечниками и понятливо заткнулась. Довольно широкоплечий мужик, похоже, отец семейства, был найден уже в доме, на кухне. Он вместе с тремя сыновьями разного возраста еще завтракать горячей яичницей изволил. Глава семейства изрек веское и недоуменное: «Шта-а-а⁈», прежде чем получить по лбу кулаком в латной перчатке и свести глаза в кучу, оказавшись в состоянии нокаута, а наиболее резвый забияка из данного квартета успел схватиться за столовый нож и прореветь: «Бей их!», но из-за брызнувшей во все стороны пищи боевой клич у него получился не слишком-то громким и внятным, оказавшись толком даже снаружи здания не услышать. А потом голосить он уже не мог, поскольку рот ему заткнуло чье-то колено.