Интерлюдия
Трудовые резервы
Интерлюдия. Трудовые резервы.
— Стоять! — Выкрикнула Изабелла, вкладывая всю мощь своего голоса, всю свою волю и всю доступную ей магическую энергию в такое простое и понятное слово-приказ. И это имело эффект даже несмотря на то, что более чем двухметрового роста олень с чуть заметно светящимися рогами человеческую речь понимать не умел или, по крайней мере, был не должен. Однако он все равно замер, словно истукан, не дотянувшись острыми кончиками своего природного оружия до сбившейся в груду стайки испуганно визжащих девиц подросткового возраста. — Чего вы ждете, идиотки⁈ Атакуйте его, пока он парализован!
Пусть горло испанки зверски саднило, словно по нему изнутри как следует прошлись наждачкой, а потом сбрызнули свеженькие ранки свежим лимонным соком, но она все равно не сумела удержаться от повышенных тонов, поскольку её приказ так и остался не исполнен. Практически никто из вооруженных однотипными дешевыми копьями девчонок, девушек и молодых женщин не нашел в себе сил поднять оружие против зверя. Лишь трое из целой дюжины подавали некоторые надежды, поскольку они не только не выронили сколоченные из досок щиты и не побежали, но и пытались хоть как-то вести бой. Двое несмело тыкали остриями на длинных древках куда-то в сторону морды оленя, без труда отбивавшего рогами их неумелые атаки, а еще одна пусть и избавилась от тяжелого прямоугольного куска дерева, но зато схватила свое оружие двумя руками, зашла с боку и раз за разом наносила удары…Древком. Она тупо лупила магического зверя копьем по хребту словно большой палкой, видимо от избытка адреналина позабыв, зачем люди еще миллионы лет назад придумали к подобному оружию чего-нибудь режущее приматывать. Избиваемый зверь, вполне осознававший свое положение и, как подозревала Анжела, способный по части интеллекта сейчас посоревноваться со всеми её подопечными вместе взятыми, тужился изо всех сил, пытаясь сбросить с себя чары бывшей учительницы музыки. Он страшно хрипел, косил на людей налитыми кровью глазами и ронял изо рта розовую пену, силясь преодолеть остановивший его на бегу приказ…Но пока сделать это ему не удавалось, и ни одно из копыт животного так и не оторвалось от земли. Формально ему ничего не мешало…Ничего, кроме внушения, благодаря которому могучий зверь просто не мог сойти со своего места, будто каждая его нога внезапно стала весить целую тонну.
Олень пусть и застыл на одном месте, но покорно принимать роль груши для битья, тем более со смутно осознаваемыми перспективами стать оленьей отбивной, не собирался. Тем более пару-тройку кровоточащих царапин, оставшихся после знакомства стальных наконечников с покрывающим его голову коричневым мехом, он уже получил и пусть эти раны ну никак нельзя было назвать серьезными, но и приятными испытываемые от них ощущения точно не являлись. С неожиданным от простого животного интеллектом обездвиженный зверь расположил свою голову так, чтобы одно из тычущих ему в морду копий застряло между отростками рогов, а после резко рванул шеей в сторону, выворачивая её до хруста и тем вырывая оружие из пальцев не ожидавшей такого поворота событий хозяйки.
— Ааа! — Колошматившая животное копьем по хребтине девушка все-таки вспомнила о том, что её оружие стоить использовать несколько иначе. Перехватив двумя руками выставленное вперед древко, она отступила на пару шагов назад, а потом с воплем кинулась в атаку и с хрустом вонзила острие своего оружия левый бок зверя, налегая всем телом на деревянную рукоять. Коричневая шкура животного была куда прочнее, чем можно было бы ожидать, однако аналогом хотя бы легкой брони она не являлась, и сопротивляться хорошо наточенному листовидному куску стали, которому помогала инерция и сила рук девушки, все-таки не смогла. Испустивший хриплый рев боли олень задергался на одном месте, словно жертва удара электрическим током, его ранее едва-едва светившиеся рога начали наливаться изнутри сиянием…А после копье Изабеллы ударила очередную добычу с другой стороны, одним махом пробив шкуру, тугие мышцы и даже кости, дабы безошибочно дотянуться до сердца и тем прервать агонию обреченного зверя, шансов у которого не было изначально.