Нужно бы его растолкать, чтобы перевел Вонючку на другое место, тут что-то совсем не везет сегодня – еще пара сардин не улучшила моего настроения.
Я почти было уже принял решение пихнуть верзилу в бок, и тут удочка в руке напряглась, рванулась так, что я еле ее удержал, выгнулась дугой.
– Просыпайся, – крикнул я Гусу. – Похоже, кто-то здоровый, доставай копье.
Методом проб и ошибок мы уже выяснили, что легче всего забивать здоровых чудищ именно копьем – коротким, с широким тяжелым лезвием, которым можно и плашмя глушить, и колоть, если понадобится. Плотоядного китоконя, скажем, с его тремя головами, только копьем и можно приделать, с кинжалом к нему к нему лучше и не соваться, он острой чешуей пуляется – недалеко, но мощно. Хорошо, что у Гуса здоровье непися, меня-то китокони уже пару раз на кладбище портовое отправляли.
Но на этот раз обошлось без китоконей, из воды, клубясь черно-лиловым, показалась мантия медузного миражера, и Гус, отложив копье, достал из ящика сеть, которой и подтянул упиравшуюся добычу к лодке.
Тут уж не знаешь, радоваться или нет. Этот студенистый сгусток непойми чего используется для приготовления морского вина, беда только в том, что в руки повара он должен попасть не позднее, чем через час после вылова, иначе растает влажным туманом – и все.
Вон, при вызове информации таймер виден, который и в инвентаре не остановится. Такой здоровый экземпляр уйдет голды за триста, но придется срочно возвращаться в город, а это, считай, пара часов потеряны, а то и больше. С другой стороны, своими руками выкидывать за борт три сотни золотых я не готов…
– Гребем к берегу в темпе вальса. Ты оттащи все камни и тряпки на аукцион тогда, раз уж все равно перерыв, а я добегу до «Королевской трапезы», скину им. Надеюсь, у них высокоранговые повара с утра уже работают.
Вообще я первый раз вижу, чтобы миражер с утра клевал, они до сих пор только на вечерней заре вылавливались.
В «Трапезе», выбранной мною за близость к порту, миражеру обрадовались, как родному, повар-игрок Дэдди и торговаться не стал, кинул мне вексель и принялся запихивать миражера в бочку, густо пересыпая каждую его складку солью, перцем и корицей.
– Здоров, чертяка, литров пятьдесят выдоим, – сказал Дэдди, прихлопнув бочку крышкой и отдуваясь.
– Хорошее вино хоть получается?
Дэдди пожал плечами.
– Морское вино чувствительность на максимум выкручивает. Само оно – просто соленая водица, но любая еда под ним – в десять раз вкуснее, главное, ничего слишком острого не брать. И секс после стаканчика, ууу… брат....
– А если коленкой удариться когда чувствительность на максимуме?
– Не стоит. Морское вино нужно пить на удобном мягком диване в компании не очень брыкающейся, пользующейся твоим абсолютным доверием девушки – в течение часа нужно быть весьма и весьма осторожным со своим телом, если не хочешь испытать действительно незабываемые ощущения. А еще лучше совсем без девушки, гроздь винограда, например, плитка шоколада и пара леденцов отправят тебя в рай не хуже и безопаснее.
– Если только зубы не заболят, – кивнул я, понимающе.
Дэдди скривился и возвел очи к небу, показывая, что не надо шутить такими ужасными вещами, я перевел содержимое векселя на банковский счет и распрощался, пообещав, как обычно обещал всем поварам, что все самое интересное я первым делом непременно буду приносить и показывать ему. Повара не меньше владельцев ресторана заинтересованы в редких ресурсах, они на них еще и профессию прокачивают.
Я вышел на порог «Королевской трапезы», которая полностью соответствовала своему названию, так как была увешана вывесками с золотыми головами неких несомненно коронованных особ, и головы эти были столь явно отделены от приличествующих им тел, что на ум приходили все эшафоты, на которых кончали дни своего величия сильные мира сего. Я задумался, как могли бы трапезничать люди, столь сурово разделенные с большей частью своей пищеварительной системы, и даже пару раз хихикнул, прежде, чем понял, что мне в грудь упирается острие самой настоящей шпаги.