Странно было осознавать, насколько всё поменялось. В конце своей первой жизни он считал, что никто не вправе решать, кому жить, а кому умирать. Сейчас, тридцать лет спустя, принятие подобных решений для него было столь же просто, как выбор гарнира к стейку. Тогда он отказал богине, потому что не хотел иметь ничего общего с той, для кого человеческая жизнь ничего не стоила. Сейчас он сам мало чем от неё отличался. Значило ли это, что она победила?
Нет, не значило. Наоборот, если бы Лаз так и остался при своём старом мнении, если бы продолжал сомневаться в себе и своих действиях — вот тогда это означало бы его провал. Ведь тогда он никогда бы не смог получить достаточную силу, чтобы отомстить. Не было ничего предосудительного в том, чтобы принять правила, по которым работает реальность. И сейчас он собирался показать эту правду ещё одному человеку. Вернее, одной алкарн.
— Твои согильдийцы умерли, потому что мы оказались сильнее, это всё. Ни больше, ни меньше. Почему мы сражались — это уже другой вопрос, о котором мы ещё поговорим. Но их смерть полностью на их совести. Можно приводить сотни аргументов и доводов как «за», так и «против», но в итоге всё сводится к одному простому правилу. Слаб — умер. Силён — выжил. Только и всего. Спрашивать: «Почему?» — бессмысленно.
— Получается, меня вы тоже убьёте?
— Пока не знаю. Видишь ли, как я и сказал: слабый умирает, а сильный живёт. Но верно также и обратное: если умер — значит ты был слаб, а если выжил — значит оказался достаточно силён. И пока что ты жива, а это значит, что у тебя прямо сейчас есть определённая сила. Первая её часть — информация. Ты знаешь то, что я не знаю и эти знания мне пока что больше неоткуда получить. Вторая же часть — связи. А значит ты ещё можешь быть полезна. Пока у тебя есть эта сила, ты будешь жить. Но, думаю, ты понимаешь, что ложь, недомолвки и тем более предательство мгновенно обесценят всю эту силу. И тогда ты умрёшь. Мы поняли друг друга?
— Д…да.
Во время всего этого монолога разум суккубы подвергался воздействию способности Мастера Эмпатии, Айна старалась изо всех сил, чтобы Лаз не разочаровался в пленнице. Да и аура энергии Зверя, распространявшаяся от Дьявола, тоже неслабо давила на мозги. Так что не оставалось практически никаких сомнений в честности Сайлы.
— Вот и хорошо. Тогда вопрос номер один. Тот, кто выследил нас. Он был среди убитых?
— Нет, она никогда не покидает пределов гильдии.
Лаз усмехнулся. Оговорка Сайлы давала понять, что она не врала.
— Вопрос номер два. Она сможет выследить нас снова?
— Скорее всего да.
— Тогда вопрос номер три. Ты знаешь способ, как избежать обнаружения? Какой-нибудь трюк или особое место, где её способности нас не достанут?
— Да.
— Тогда чего мы ждём?
Лаз осторожно прощупывал реальность вокруг себя магией. То, что рассказала им Сайла, было совершенно поразительно, но при этом неожиданно логично. Более того, сам Лаз когда-то уже был свидетелем феномена, описанного суккубой. На Люпсе, во время нападения армии тиреев на Талитейм и сражения с Мастерами культа, он не мог не обратить внимание на творившиеся вокруг аномалии. Лужи посреди адского пекла, молнии с чистого неба, прямо перед ним даже материализовалось маленькое животное, казалось бы, из ниоткуда.
Всё это было последствиями сломов реальности. Когда Мастера своими способностями нарушали естественные законы мира, на самой ткани реальности, словно на сложенной и разогнутой бумаге, появлялись «сгибы». И чем сильнее было воздействие, тем больше были эти дефекты и тем к большим последствиям они приводили. Тогда, во время самого первого крупномасштабного боя Мастеров в истории, когда реальность мира Люпса ещё была достаточно податливой, эти «сгибы» даже начали влиять на физический мир.
Однако оставляли «сгибы» не только Мастера. На самом деле, любая магия, любой выплеск энергии, не важно, насколько крошечный, влиял на ткань реальности и оставлял свой след. Вот только обычно эти следы были настолько незначительны, что никто не мог их засечь. Обычно. «Рог Лагиоса» имел в своих рядах Мастера, чьей способностью было как раз читать эти искажения. И она не была уникумом, наоборот, подобные Мастера, называемые «ищейками», имелись на службе у правительств всех стран, во всех крупных ведомствах и, разумеется, в армии их тоже было немало. Ищейки были в силах не только отыскать следы использования магии Мастеров. Имея нужные зацепки, они могли отследить абсолютно что угодно: от беглого преступника до пропавшей серёжки. Были, естественно, свои ограничения, к примеру со временем следы становились всё менее ясными, а также чем дальше была цель от ищейки — тем сложнее оказывалось читать «сгибы», но это всё равно была невероятная магия. Лазу и остальным очень повезло, что происшествие в больнице было сочтено незаслуживающим внимания случаем. Иначе вместо Сайлы в той деревне объявились бы несколько правительственных отрядов, специально натасканных подавлять Мастеров.