Терзая себя этими вопросами, девушка решила найти способ, чтобы стать сильнее. Чтобы больше никогда ее любимому не пришлось бросаться в бой или в погоню ради нее. И самым ироничным было то, что, будучи Мастером Эмпатии, со специализацией, узконаправленной на чувства и эмоции, переживая подобные душевные муки она уже становилась сильнее.
-«Это твой новый костюм?» - Отогнав от себя дурные мысли, Айна тепло улыбнулась Лазу.
-«Ага. Долго с ним мучался. Так… - за несколько секунд доспех распался на несколько десятков составных частей, тут же исчезнувших в специально для них созданных карманах. – А это тебе». – Из ниоткуда в руках парня появилось изящное ожерелье с зеленым как листва камнем.
-«Ух ты! Какая прелесть! Спасибо огромное!» - Чуть-ли, не подпрыгивая от нетерпения девушка обернулась и дала ему застегнуть замочек у нее на шее.
Глава 19. Последняя.
Оставалось последнее. Напитать доспех энергией Зверя, сделав его частью тела. И после того, как Лаз многие часы маялся с осколками странного материала процесс начал проходить куда быстрее.
Ощущение было очень странным. Будто отсидел руку до полной нечувствительности и медленно в нее возвращается кровь, сопровождаемая тысячами маленьких укольчиков. Доспех Дьявола отличался тем, что по нему и так постоянно курсировала его сила. А этот костюм изначально был чужой материей, мертвым металлом, и постепенно превращался в часть организма. Сейчас у него по-настоящему даже не было тела. Метаморфозы полностью состояли из энергии Зверя, благодаря своим уникальным свойствам способную мутировать во что угодно.
И когда концентрация силы Искры Мироздания в доспехе превысит определенный порог тот навсегда изменится, став просто частью метаморфозы. Немного иной, фиксированной, как обожженный глиняный горшок, но все же.
Итог не заставил долго себя ждать, теперь доспех с фрактальным кристаллом в груди навеки стал неотъемлемой частью Лаза.
-«Так, а теперь нам пора». – Парень обнял девушку, все еще любующуюся ожерельем.
-«Летим глубже?» - Айна оторвалась от своего занятия и тут же стала серьезной.
-«Да. Мы и так очень долго тут торчали. Попрощаемся с Ашадином и вперед». – больше тут их ничто не держало. Осматривать все леи все равно было бессмысленно. А по рассказам Мастера Игр чем глубже в высшей сфере, тем больше и сильнее очаги энергии.
Путешествие к “Последнему шансу” было очень быстрым. Сейчас с силами доспеха Лаз мог просто открыть телепорт до таверны, находящейся на другой стороне лея за много тысяч километров. Правда, это стоило почти всех запасов энергии.
Хозяин таверны, как и раньше, сидел за барной стойкой.
-«Вы как-то быстро, приветствую!» - Ашадин с улыбкой поприветствовал гостей, усадил за свободный столик и накормил
-«Мне нужно торопиться, так что все приходится делать в темпе вальса. Так что мы прощаться». – Лаз, приканчивая суп, рассказал Мастеру Игр о своей потребности забраться как можно глубже в высшую сферу. Причину он придержал, не потому что не доверял хозяину трактира, а потому что не хотел обременять того своими проблемами.
-«Понятно… что же, не буду вас останавливать, надо так надо. Знайте только, что я всегда к вашим услугам. За последние несколько сотен лет мне встречалось слишком мало хороших людей, чтобы разучиться их распознавать. И вы явно из их числа. Так что обращайтесь, если припрет, на всех слоях до пятого у меня осталось много должников, может помогу». – Ашадин усмехнулся, явно вспоминая тех самых должников.
-«Спасибо, надеюсь, что не придется воспользоваться этим предложением. Но если что, мы знаем, к кому пойти. И пусть мы оба пока еще слабы, но если что-то будет от нас нужно – ты знаешь, как нас найти». – Способов общаться даже не зная, где твой собеседник у мировых магов было не мало.
Распрощавшись с Мастером Игр, пара вышла из “Последнего шанса”. Теперь их путь лежал вверх, к солнцу. Все та же магия, что делала девять одинаковых слоев похожими на матрешку не давала разглядеть другие икосаэдры с поверхности леев. Но стоило подняться на несколько километров и вся картина открывалась в полной форме. Это и правда было очень красиво: вращающиеся друг внутри друга фигуры, медленно и неспешно, будто в танце сходящиеся и расходящиеся.
Правда, чтобы это явно заметить пришлось бы ждать несколько десятков промежутков.