— Пожалуй, был. Временами. Может быть, лжец здесь я — я лгу себе, что могу с этим справиться, что могу стать хоть малой частью человека, которым был мой отец. Нет, не перебивай меня, Далинар. Позволь мне высказаться. Несущие Пустоту? Древние города, полные чудес? Опустошения? — Элокар покачал головой. — Может быть… может быть я неплохой король. Не выдающийся, но и не жалкий неудачник. Но перед лицом этих событий миру нужен кто-то больший, чем просто хороший король.
В его словах слышался фатализм, и Далинар тревожно содрогнулся.
— Элокар, что ты говоришь?
Элокар зашел в комнату и обратился к тем, кто находился у нижних рядов сидений.
— Мама, светлость Тешав, засвидетельствуете ли вы для меня кое-что?
«Шторма, нет», — подумал Далинар, поспешив следом за Элокаром.
— Не делай этого, сынок.
— Мы все должны принимать последствия наших действий, дядя, — сказал Элокар. — Я учился этому очень медленно, так как я могу быть тугим как пень.
— Но…
— Дядя, я твой король, или нет? — потребовал Элокар.
— Да.
— Что ж, я не должен им быть.
Он встал на колени, чем шокировал Навани и заставил ее остановиться, пройдя три четверти пути наверх.
— Далинар Холин, — громко сказал Элокар. — Я приношу тебе клятву. Есть принцы и кронпринцы. Почему не может быть королей и кронкоролей? Даю тебе клятву, незыблемую и засвидетельствованную, что я признаю тебя своим монархом. Как Алеткар — для меня, так и я — для тебя.
Далинар выдохнул, посмотрел на ошеломленное лицо Навани, затем вниз на племянника, который стоял, преклонив колени на полу, как вассал.
— Ты просил этого, дядя, — сказал Элокар. — Не словами, но к этому всё и шло. Ты медленно забирал себе командование с тех пор, как решил доверять этим видениям.
— Я пытался сделать тебя частью всего этого, — сказал Далинар.
Глупые, ненужные слова. Он должен быть лучше этого.
— Ты прав, Элокар. Мне жаль.
— Жаль? — спросил Элокар. — Правда, жаль?
— Прости, — сказал Далинар, — за твою боль. Мне жаль, что я не смог справиться с этим лучше. Мне жаль, что это… должно случиться. Прежде чем ты принесешь клятву, скажи мне, что, по-твоему, это за собой повлечет?
— Я уже произнес слова, — сказал Элокар, заливаясь краской. — Перед свидетелями. Всё решено. Я…
— Ох, поднимись, — сказал Далинар, хватая его за руку и поднимая на ноги. — Не будь таким драматичным. Если ты действительно хочешь принести эти клятву, я позволю это. Но не будем притворяться, что ты можешь ворваться в комнату, прокричать несколько слов и предполагать, что это законное соглашение.
Элокар выдернул руку и потёр ее.
— Даже не даешь мне отречься с достоинством.
— Ты не отрекаешься, — сказала Навани, присоединившись к ним.
Она бросила взгляд на стражников, которые стояли и смотрели с приоткрытыми ртами, и они побледнели под этим взглядом. Она указала на них, будто говоря: «Никому ни слова об этом».
— Элокар, ты намереваешься поставить своего дядю на ступень выше себя самого. Он вправе спрашивать. Что это будет значить для Алеткара?
— Я… — Элокар сглотнул. — Он должен передать свои земли своим наследникам. Далинар король какого-то другого места, в конце концов. Далинар, кронкороль Уритиру или Разрушенных равнин.
Он выпрямился и стал говорить более уверенно.
— Далинар не должен вмешиваться в непосредственное управление моими землями. Он может отдавать мне приказы, но я буду решать, каким образом их исполнять.
— Звучит разумно, — сказала Навани, взглянув на Далинара.
Разумно, но болезненно. Королевство, за которое он сражался — королевство, которое он выковал в боли, измождении и крови — теперь отторгало его.
«Теперь это — моя земля, — подумал Далинар. — Эта башня, окутанная спренами холода».
— Я могу принять эти условия, хотя порой мне может понадобиться отдавать приказы твоим кронпринцам.
— Пока они находятся в пределах твоих владениях, — сказал Элокар, с ноткой упрямства в голосе, — я буду считать, что они под твоим началом. Во время их визитов в Уритиру или на Разрушенные равнины — командуй, как пожелаешь. Когда они возвращаются в мое королевство, ты должен действовать через меня.
Он посмотрел на Далинара, затем опустил взгляд, будто в смущении от того, что выдвигает требования.
— Очень хорошо, — сказал Далинар. — Хотя нам придется обсудить всё это с писцами, прежде чем объявлять об этом официально. И прежде чем заходить так далеко мы должны убедиться, что Алектар все еще твой.