— Я думаю, ты недооцениваешь количество упрямства, которое корона может вложить в голову мужчины или женщины, Навани.
Далинар провел свою долю сверхштормов снаружи, особенно во времена своей молодости. Он наблюдал за хаосом шторма, толкающим перед собой камни и мусор, за раскалывающими небо молниями, за грохотом грома. Сверхшторма были идеальным отображением сил природы: дикие, необузданные, ниспосланные людям, чтобы напоминать об их собственной незначительности.
Однако сверхшторма никогда не казались ему полными ненависти. Этот же шторм был другим. Он казался мстительным.
Глядя на черноту внизу, Далинар подумал, что может видеть, что сотворил этот шторм. Чувства, брошенные ему в гневе. Воспоминания шторма, медленно пересекавшего Рошар.
Разлетевшиеся на части дома и крики их обитателей, настигнутых бурей.
Люди, застигнутые в полях, в панике бегущие от неожиданного шторма.
Города, разрушенные молниями. Города, погруженные во тьму. Поля, лишенные урожая.
И море сияющих красных глаз, загорающихся, как сферы, внезапно обновленные штормсветом.
Далинар медленно, со свистом выдохнул; ощущения исчезли.
— Это происходило на самом деле?
— Да, — ответил Отец Штормов. — Враг правит этим штормом. И он знает о тебе, Далинар.
Не видение прошлого. Не один из вариантов возможного будущего. Его королевство, его люди, весь его мир подвергся нападению. Он глубоко вздохнул. По крайней мере, это была не та исключительная буря, что разыгралась, когда Вечный Шторм и Сверхшторм столкнулись в первый раз. Эта казалась слабее. Она не сносила города, но проливала на них разрушение, и ветра налетали порывами, будто нарочито враждебные.
Казалось, враг больше заинтересован в охоте на небольшие города. На поля. На людей, застигнутых врасплох.
Хотя катаклизм был не столь разрушителен, как он опасался, он всё равно оставит тысячи мертвых. Он оставит после себя разрушенные города, особенно те, которые лишены защиты с запада. Что ещё важнее, он украдет паршменов-рабочих и обратит их в Несущих Пустоту, свободно разгуливающих среди людей.
В итоге этот шторм возьмет плату кровью с Рошара, такую, какую не видали с… со времен Опустошений.
Он потянулся, чтобы взять за руку обнимающую его Навани.
— Ты сделал все, что мог, Далинар, — прошептала она спустя какое-то время. — Перестань нести на себе бремя этого поражения.
— Я не буду.
Она отпустила его и повернула лицом к себе, прочь от шторма. На ней был пеньюар, не подходящий для появления на публике, но также и не совсем неприличный.
Не беря во внимания руку, которой она гладила его подбородок.
— Я, — прошептала она, — не верю тебе, Далинар Холин. Я могу читать правду в напряжении твоих мышц, в том, как ты стискиваешь зубы. Я знаю, что ты, даже будучи раздавлен валуном станешь настаивать, что у тебя все под контролем и будешь требовать полевые отчеты со своих людей.
Её запах опьянял. И эти восхитительные, блестящие фиолетовые глаза.
— Тебе нужно расслабиться, Далинар, — сказала она.
— Навани… — ответил он.
Она посмотрела на него, с вопросом в глазах, такая прекрасная. Ещё более великолепная, чем во времена их молодости. Он готов был поклясться в этом. Кто вообще мог быть так прекрасен, как она сейчас?
Он схватил её за затылок и прижал её губы к своим. В нём проснулась страсть. Она прижалась своим телом к нему, и её грудь касалась его сквозь тонкую ткань платья. Он пил с её губ, её рта, наслаждался её запахом. Спрены страсти кружили вокруг них, как хрустальные хлопья снега.
Далинар заставил себя остановиться и сделал шаг назад.
— Далинар, — сказала она в тот момент, когда он отстранился, — твое упорное нежелание быть соблазненным заставляет меня сомневаться в моих женских чарах.
— Мне важен контроль, Навани, — ответил он хриплым голосом. Он так крепко обхватил край балкона, что костяшки побелели. — Ты знаешь, каким я был, кем я становился, когда был человеком без контроля. Я не сдамся теперь.
Она вздохнула и подошла к нему, сняв его руку с камня, а затем скользнула под неё.
— Я не стану заставлять тебя, но мне нужно знать. Это всё так и будет продолжаться? Поддразнивания, танец на грани?
— Нет, — ответил он, глядя чуть выше темноты бушующего шторма. — Это было бы бессмысленно. Генерал должен понимать, что не стоит ввязываться в битву, в которой он не сможет победить.
— А как тогда?
— Я найду способ сделать всё правильно. С клятвами.
Клятвы были жизненно необходимы. Обеты, акт, что свяжет их вместе.