Он почувствовал грохот внутри себя. Сейчас Отец Штормов отвечал, и за это он был ему благодарен.
— Я удивлен, — прошептал Далинар спрену, — ты так охотно на это согласился. Я благодарен, но все же удивлен.
— Я уважаю все клятвы, — ответил Отец Штормов.
— А как насчет глупых клятв? Данных в спешке или в неведении?
— Нет глупых клятв. Любые клятвы — то, что отличает людей и настоящих спренов от животных и низших спренов. Признак ума, свободной воли и выбора.
Далинар обдумал его слова, и обнаружил, что не удивлен таким максимализмом. Спрены и должны являть собой крайности; они были силами природы. Но думал ли так сам Честь, Всемогущий?
Балкон неумолимо приближался к вершине башни. Только некоторые из дюжин лифтов были в строю; в те времена, когда Уритиру процветал, они все работали бы одновременно. Они уровень за уровнем миновали неизведанное пространство, и это беспокоило Далинара. Сделав Уритиру своей крепостью, он будто разбил лагерь на незнакомой земле.
Лифт наконец добрался до верхнего этажа, и его охранники вышли, чтобы открыть ворота. Последние дни они были из Тринадцатого моста — он поручил Четвертому Мосту исполнять другие обязанности, считая их слишком важными для простой караульной службы, теперь, когда они были близки к тому, чтобы стать Сияющими.
С нарастающим беспокойством Далинар первым прошел мимо нескольких колонн, украшенных символами орденов Сияющих. Несколько ступеней вывели его через люк на самую крышу башни.
Хотя каждый ярус был меньше, чем тот, что был ниже, эта крыша была более сотни ярдов шириной. Здесь было холодно, но кто-то установил жаровни для тепла и факелы для света. Ночь была поразительно ясная, и высоко в небе спрены звёзд кружили и складывались в далёкие узоры.
Далинар не был уверен, что делать с тем, что никто — даже его сыновья — не задал ему вопросов, когда он объявил о своем намерении жениться посреди ночи на крыше башни. Он поискал Навани глазами и был потрясен, увидев, что она нашла традиционную свадебную корону. Замысловатый головной убор из нефрита и бирюзы дополнял её свадебное платье. Красное, приносящее удачу, оно было вышито золотом и скроено в гораздо более свободном стиле, чем хава, с широкими рукавами и изящной драпировкой.
Должен ли был Далинар тоже надеть что-нибудь более традиционное? Внезапно он почувствовал себя, как пустая пыльная рама, висящая рядом с великолепной картиной, которой была Навани в своём свадебном уборе.
Элокар напряженно стоял рядом с ней в формальном золотом мундире и свободной такаме. Он был бледнее чем обычно после неудавшейся попытки убийства во время Плача, когда он практически истек кровью до смерти. В последнее время он много отдыхал.
Хотя они решили отказаться от показательной традиционной свадьбы Алети, они всё же пригласили несколько человек. Светлорд Аладар и его дочь, Себариал и его любовница. Калами и Тешав, которые выступят в качестве свидетелей. Далинар почувствовал облегчение, увидеть их здесь — он боялся, что Навани не сможет найти женщин, желающих заверить свадьбу.
Несколько офицеров и писцов Далинара дополняли небольшую процессию. В самой глубине толпы, собравшейся между жаровнями, он заметил лицо, которое не ожидал увидеть. Кадаш, ардент, пришёл, как он его и просил. Его покрытое шрамами бородатое лицо выглядело недовольным, но всё же он пришел. Хороший знак. Возможно, учитывая всё, что происходит в мире, кронпринц, который женится на своей вдовой невестке, не вызовет слишком большой переполох.
Далинар подошел к Навани и взял её руки в свои. Одна была закутана в рукав, другая была теплой наощупь.
— Ты выглядишь потрясающе, — сказал он. — Как ты это нашла?
— Дама должна быть готова ко всему.
Далинар посмотрел на Элокара, который склонил голову перед ним. «Это ещё больше осложнит наши отношения», подумал Далинар, читая те же чувства на лице своего племянника.
Гавилар не одобрил бы того, как обращались с его сыном. Несмотря на свои лучшие намерения, Далинар отстранил мальчика и захватил власть. То время, пока Элокар восстанавливался, лишь ухудшило ситуацию, поскольку Далинар привык принимать решения самостоятельно.
Однако, Далинар солгал бы себе, если бы сказал, что с этого все и началось. Всё, что он сделал, было сделано во благо Алеткара, во благо всего Рошара, но это не отменяло того факта, что шаг за шагом он узурпировал трон, несмотря на то, что он все время заявлял, что не собирается этого делать.