— Почему? — спросил Адолин.
— Он причиняет мне боль, — ответил Ренарин. — Всегда причинял, если честно. Я думал, что дело во мне, в моей странности. Но дело во всех нас.
— Ты имеешь в виду Сияющих?
Он кивнул.
— Мы не можем использовать мёртвые Клинки. Это неправильно.
— Ну, думаю я смог бы найти, кому его отдать, — сказал Адолин, перебирая в голове варианты. — Хотя это ты должен выбирать. По праву дарования, Клинок твой и ты должен выбрать приемника.
— Лучше бы ты это сделал. Я уже отдал его ардентам на хранение.
— Это значит, что ты безоружен, — сказал Адолин.
Ренарин отвернулся.
— Или нет, — сказал Адолин, положив руку Ренарину на плечо. — У тебя уже есть замена, не так ли?
Ренарин снова покраснел.
— Ах ты шалопай! — сказал Адолин. — Ты смог создать Клинок Сияющего? Почему ты нам не сказал?
— Это попросту случилось. Глис не был уверен, что сможет… но мы нуждались в тех, кто способен запустить Клятвенные врата… так что…
Он глубоко вдохнул, затем вытянул руку в сторону и призвал длинный сияющий Клинок Осколков. Тонкий, почти без крестовины, с волнообразным многослойным узором — он будто был выкован.
— Изумительно, — сказал Адолин. — Ренарин, он великолепный!
— Спасибо.
— Так почему ты смущён?
— Я… нет?
Адолин наградил его пристальным взглядом.
Ренарин отпустил Клинок.
— Я просто… Адолин, я начал приспосабливаться. К Четвёртому мосту, к тому, чтобы быть Носителем Осколков. Теперь я снова в темноте. Отец ожидает, что я буду Сияющим, и помогу ему объединить мир. Но каким образом я должен учиться?
Адолин почесал подбородок здоровой рукой.
— Хм. Я думал, что это всё к тебе попросту пришло. Нет?
— Кое-что да. Но это… пугает меня, Адолин.
Он поднял руку и она начала светиться. От нее поднимались завитки штормсвета, будто дым от огня.
— Что, если я причиню кому-нибудь боль? Или что-то разрушу?
— Этого не случится, — сказал Адолин. — Ренарин, это сила самого Всемогущего.
Ренарин только смотрел на светящуюся руку и не казался убежденным. Так что Адолин потянулся здоровой рукой и крепко взял его за руку.
— Это хорошо, — сказал ему Адолин. — Ты никому не причинишь вреда. Ты здесь, чтобы спасти нас.
Ренарин взглянул на него, затем улыбнулся. Волна сияния прошла сквозь Адолина, и на мгновение он увидел себя более совершенным. Он сам, только более цельный и завершенный, человек, которым он мог бы быть.
Через миг это исчезло. Ренарин отдернул руку и пробормотал извинения. Он снова упомянул о том, что Клинок Осколков следует кому-нибудь отдать, после чего убежал обратно в башню.
Адолин смотрел ему вслед. Кавалер подбежал и толкнул его, прося еще сахара, так что он рассеяно потянулся в сумку и покормил коня.
Только после того, как Кавалер убежал, Адолин осознал, что сделал это правой рукой.
Он поднял ее, изумленно двигая пальцами. Запястье было полностью исцелено.
Глава 11
Ущелье
Далинар в нетерпении переступал с ноги на ногу в утреннем тумане, ощущая новую силу и чувствуя энергию в каждом шаге. Доспех Осколков. Его собственный Доспех Осколков.
Мир никогда не будет прежним. Все ожидали, что когда-нибудь у него будет Доспех или Клинок, но он никогда не мог успокоить шепот неуверенности глубоко внутри. Что, если бы это никогда не случилось?
Но это произошло. Отец Штормов, это случилось. Он выиграл Доспех сам, в бою. Да, в этой битве он сбросил человека со скалы, но, несмотря ни на что, он победил Носителя Осколков.
Он не мог перестать наслаждаться тем, насколько замечательным было это ощущение.
— Спокойней, Далинар, — сказал стоявший рядом в тумане Садеас. Он был в своем позолоченном Доспехе. — Терпение.
— Это бесполезно, Садеас, — Гавилар, облаченный в ярко-синий доспех, отозвался с другой стороны от Далинара. Забрала у всех троих сейчас были подняты. — Холинские мальчики — громгончие на привязи, и мы чуем запах крови. Мы не можем идти в бой, успокаивая дыхание, становясь сосредоточенными и безмятежными, как учат арденты.
Далинар мерил шагами землю, чувствуя холодный утренний туман на лице. Ему хотелось танцевать вместе со спренами предчувствия, бьющимися в воздухе вокруг него. Позади ждала армия, выстроенная упорядоченными рядами. Их шаги, звон металла, покашливание и шёпот разговоров пробивались сквозь туман.
Он почти чувствовал, что ему не нужна эта армия. За спиной у него висел массивный молот, настолько тяжелый, что без сторонней помощи даже самый сильный человек не смог бы его поднять. Далинар же едва замечал его вес. Шторма, эта сила. Она была удивительно похожа на Дрожь.