Он нырнул вперёд со сверхъестественной скоростью, и использовал плечо, чтобы ударить одного из солдат о стену. Другой упал от хорошего удара ногой, и Далинар прорвался через дверь за ними.
Таналан лежал на земле, окружённый кровью. Прекрасная женщина плакала над ним. Кроме них в маленькой комнате был лишь один человек: маленький мальчик. Лет шести, может, семи. Слезы текли по лицу ребенка, и он изо всех сил пытался поднять Клинок Осколков своего отца двумя руками.
Далинар стоял в дверях.
— Ты не получишь моего папу, — сказал мальчик, слова были искаженны его печалью. Спрены боли ползали по полу. — Не получишь. Ты… ты… — Его голос упал до шепота. — Папа сказал… мы сражаемся с монстрами. И с верой мы победим…
Спустя несколько часов Далинар сидел на краю Ущелья, болтая ногами над разбитым городом, лежащим внизу. Его новый Клинок Осколков покоился у него на коленях, его Доспех — деформированный и разбитый — кучей лежал рядом с ним. Его руки были перевязаны, но он отогнал хирургов.
Он уставился на то, что казалось пустой равниной, а затем взглянул на признаки человеческой жизни внизу. Кучи мёртвых тел. Сломанные здания. Осколки цивилизации.
В конце концов, к нему подошёл Гавилар, за которым следовали двое телохранителей из отряда Далинара — Кадаш и Фибин. Гавилар взмахом руки велел им оставаться сзади, а затем застонал, усаживаясь рядом с Далинаром, сняв шлем. Спрены усталости вились над его головой, хотя, несмотря на свое состояние, Гавилар выглядел задумчивым. С этими проницательными бледно-зелеными глазами всегда казалось, что он многое знает. Будучи подростком, Далинар просто считал, что его брат всегда будет прав в том, что он говорит или делает. Возмужав, он не поменял мнение об этом человеке.
— Поздравляю, — сказал Гавилар, кивая в сторону Клинка. — Садеас в ярости от того, что меч достался не ему.
— В конце концов, он когда-нибудь добудет свой, — ответил Далинар. — Он слишком амбициозен, чтобы я в этом сомневался.
Гавилар заворчал.
— Эта атака чуть было не обернулась для нас катастрофой. Садеас говорит, что нам нужно быть осторожнее, и не рисковать собой и нашими Осколками, атакуя в одиночку.
— Садеас умён, — сказал Далинар. Он осторожно потянулся своей правой, менее пострадавшей рукой к кружке с вином и поднес ее к губам. Это было единственное лекарство, в котором он нуждался, чтобы справиться с болью — и, возможно, оно поможет также и со стыдом. Оба этих чувства стали отчетливей, сейчас, когда Дрожь отступила и оставила его опустошенным.
— Что нам с ними сделать, Далинар? — спросил Гавилар, махнув в сторону толпы мирных жителей, которых окружали солдаты. — Десятки тысяч людей. Их нелегко запугать; им не понравится, что ты убил их кронлорда и его наследника. Эти люди будут сопротивляться нам годами. Я чувствую это.
Далинар сделал глоток.
— Сделай их солдатами, — сказал он. — Скажи им, что мы пощадим их семьи, если они будут сражаться за нас. Ты хочешь перестать бросать Носителей Осколков в атаку в начале битвы? Похоже, для этого нам будут нужны легко заменяемые отряды.
Гавилар кивнул, обдумывая такой вариант.
— Садеас прав и в других вещах, знаешь ли. О нас. И о том, чем мы должны стать.
— Не говори со мной об этом.
— Далинар…
— Я потерял половину своего отряда сегодня, включая моего капитана. У меня хватает проблем.
— Почему мы здесь сражаемся? Ради чести? Ради Алеткара?
Далинар пожал плечами.
— Мы не можем продолжать действовать просто как кучка головорезов, — сказал Гавилар. — Мы не можем грабить каждый город, мимо которого проходим, и устраивать пиры каждую ночь. Нам нужна дисциплина; нам нужно удерживать земли, которые у нас есть. Нам нужна бюрократия, порядок, законы, политика.
Далинар закрыл глаза, отвлеченный чувством вины. Что, если Гавилар узнает?
— Нам нужно повзрослеть, — тихо сказал Гавилар.
— И стать мягкими? Как эти кронлорды, которых мы убиваем? Мы же из-за этого начали, не так ли? Потому что они были ленивыми, жирными и развращенными?
— Я больше ни в чем не уверен. Я теперь отец, Далинар. Это заставляет меня задумываться о том, что мы будем делать, когда получим всё. Как мы создадим королевство из всего этого?
Шторма. Королевство. Впервые в жизни Далинар нашел эту идею ужасающей.
Гавилар наконец встал, отвечая на зов нескольких посыльных.
— Не мог бы ты, — сказал он Далинару, — по крайней мере попытаться вести себя немного менее безрассудно в будущих битвах?
— Это ты мне говоришь?
— Задумчивый я, — сказал Гавилар. — И… уставший я. Наслаждайся Носителем Клятв. Ты его заслужил.