Глава 1: Сломанное имя
Я прощаюсь со всем, чем когда-то я был И что я презирал, ненавидел, любил. Начинается новая жизнь для меня, И прощаюсь я с кожей вчерашнего дня.
А.А. Тарковский
Глава 1: Сломанное имя.
Мьон не любил пустынные города. Каждый из них напоминал ему о том, что вся его жизнь такая же сухая, наполненная пылью, и изводящая молодость на благо необъяснимого мирового баланса, которому он приносил клятву.
Вятрока была самого ненавистного типа. На бедной и сухой земле прижилась система при которой одни оказывались слишком богаты, а другие слишком бедны. Как, впрочем, и во многих других местах, где побывал Мьон. Он видел это настолько часто, что почти привык молча проходить мимо усохших от голода тел людей, и он почти привык не вмешиваться в местные законы.
Браслет, что красно-зеленой змейкой обвивал кисть, тихо завибрировал и мужчина вымученно вздохнул. Очередной клиент был уже совсем близко, а он уставший с пешей дороги сидел в полупустой таверне и ждал тот самый момент, ради которого покинул прекрасные улицы Ваторы - далекой южной столицы этой страны.
Дверь скрипнула и тут же сильный ветер осадил песком ближайший стол.
Мужчина быстро натянул на голову капюшон и спрятал руки в толстые кожаные перчатки, чтобы его исписанная рунами кожа не бросалась в глаза вошедшим. Он уже знал, что через мгновение после песка войдет и тот, кого он ждал.
Так и случилось. Почти.
В раскрытую нараспашку дверь ввалилась шумная компания из пяти человек. Несмотря на бьющую из них энергию, лица их были уставшими, измученные неделей работ на солнцепеке. Все они уже были в возрасте, лишенные многих зубов и сверкающие лысиной. Самый крупный из компании, что фигурой напоминал пивную бочку, распорол и без того рваную серую рубаху о выпирающий из стены гвоздь и теперь пытался вырвать из стены обидчика, прикрикивая какие-то грязные ругательства на местном диалекте.
Мьон, немного растерянный суматохой осторожно высунул нос из-под капюшона и тут же уставился в брюхо трактирщика, что совершенно незаметно для мужчины подошел к нему, когда тот усердно отводил взгляд от входа.
- Заказывать что-нибудь будем? - утробным голосом спросил мужик и поправил рукой жиденькую бородку, которую зачем-то заплел в косичку.
- Только если есть вермут.
Густая седая бровь трактирщика демонстративно изогнулась. Он оценивающе взглянул на лицо гостя, а затем нахмурившись осмотрел светло-серую мантию с черными разводами вместо узоров.
- А тебе денег-то хватит?
Мьон тут же вытащил из кармана две золотых монеты, словно всегда держал там ровно две монеты для таких вопросов.
- Время - деньги, а его у меня предостаточно, - мужчина улыбнулся трактирщику так, словно всучивал тому нелегальный товар и за лишние вопросы последовала бы облава из гончих императорской стражи. Потому мужик молча хмыкнул и запрятав деньги в карман, побежал за стойку.
Мьон часто сталкивался с таким недоверчивым взглядом. И каждый раз он упивался выражением лиц людей, когда те замечали золотой блеск в его руках. Это единственное, что никогда ему не надоедало и каждый раз приносило настоящее удовольствие.
«Что может быть веселее, чем наглядно доказать человеку, что он ошибался в тебе?»
И вот его довольная улыбка переросла в оскал, а лицо оказалось направленно прямо на входную дверь, так что когда в трактир вошла женщина, то первым делом увидела грязно ухмыляющегося, ободранного путника, который смотрел прямо на неё.
Гладкое женское лицо скривилось в отвращении так, что стала видна глубокая носогубная складка, хотя с близорукостью, которой страдал Мьон, увидеть это во всей красе было сложно. Вздернув носик, она прошагала мимо шумной компании работяг, что уже устроились с кружками пива у самого входа и дойдя до барной стойки, стала перешептываться с трактирщиком.
Мьон же продолжал улыбаться, хотя уже и отвернулся от зала к окну, по ту сторону которого разразилась пылевая буря. Но когда браслет вновь завибрировал, мужчина очнулся и оглядел зал более участливым взглядом. Он заметил, что женщина часто оборачивалась в его сторону, а вот презрение в её лице становилось меньше с каждым словом трактирщика.
- Надеюсь, она не твоя дочь, - прошептал Мьон и не без досады обнаружил, что браслет указывал именно на женщину. - Ладно...думаю на этот раз дело стоит того.
- Какой у вас замечательный браслет, никогда не видела такой, - мягко пропела рыжеволосая, что ещё мгновение назад стояла у барной стойки. Теперь, когда она стояла на расстоянии вытянутой руки, Мьон мог её рассмотреть детальнее, а не как размытый образ где-то на другом конце зала.