***
Тимьян шел предельно тихо, насколько это вообще было возможно на скрипучих дорожках, посыпанных гравием. Задевая листву или наступая на маленькие, но невероятно громко хрустящие веточки, гончий мысленно ругался и поражался, как торговец все ещё его не заметил. Он даже не приостановился, чтобы оглянуться, а ведь вполне мог пусть и не услышать, но ощутить чужое присутствие. Но к огромному везению Тимьяна, ничего из этого не произошло и он спокойно шел за мужчиной, уже свыкшись с мыслью, что тот когда-то был мертв. Среди них есть маги, а значит и некроманты, - думал он, успокаивая своё бурное воображение и стараясь не фантазировать, что торговцы временем способны воскрешать человека целиком и полностью, а не только его плоть. Но потом тщательно выстроенное спокойствие вновь рухнуло. Теперь гончий увидел ещё одного внезапно воскресшего мертвеца. На этот раз нервы сдали, и он всё-таки нацепил маску, призывая фамильяра. Однако прежде чем вернуть нежить на своё законное место, мужчина решил ещё немного понаблюдать за торговцами. Сивис стоял к нему спиной, и Тимьян мог видеть только лицо мага. То, что он увидел сползало тягучим липким и холодным страхом вниз, скапливая где-то в желудке, вызывая тошноту. Он видел эмоции, живые и неподдельные эмоции на которые просто нежить не была способна. Он видел, что губы мага шевелились, но из-за порывов ветра слова расслышать не удавалось. На речь нежить тоже не была способна. Последним ударом для Тимьяна стала кровь, слабо сочившаяся из виска торговца и стекающая маленькими каплями по скуле. И в этот момент он понял, что ему нужна сбежавшая, но хотя бы живая Ода. Только она могла ему объяснить, а захочет она этого или нет вопрос уже другой. Его Тимьян решил оставить на потом. Медленно отступив назад, гончий помчался глубже в парк, на ходу протягивая псу монету с запахом стражницы. В отличии от него пес быстро взял след и игнорируя все преграды из зарослей, ринулся на пролом в одном ему известном направлении. Тимьян бежал за ним, на ходу одевая снятое снаряжение. Времени размышлять не было, но гончий все же ловил себя на непреодолимом желании поскорее покончить с этой игрой и стать свободным, как и все серые граждане.