Иль двинулась дальше. Бормоча что-то себе под нос, она коснулась моего правого запястья, на котором появилась небольшая ранка, моментально набухшая алым. Левое запястье - те же манипуляции. И вот уже небольшие алые капельки соскальзывают по обеим рукам, падая на алтарь.
Я еще успела заметить, как алтарь впитал эти самые капельки, после чего мое тело пронзила адская, просто сумасшедшая, разрывающая на куски боль. И ни единого крика или стона не издало мое горло. Я даже рта не могла раскрыть, лишь вращать глазами и, по-видимому, медленно сходить с ума. Краем затуманенного сознания я заметила, что Шэллар совершает идентичные манипуляции с моим телом, которое, в отличие от меня, выгибалось дугой каждый раз, как очередная капля крови падала и впитывалась алтарем.
Ильнемиррэя же тем временем замерла в изголовье алтаря. Зацепившись взглядом за ее наполненные болью и состраданием глаза, я попыталась хоть немного выдохнуть после очередного приступа. И без того каменное тело начало слабеть. Если раньше я не могла сдвинуться потому что было нельзя, то теперь бы не смогла этого сделать из-за банальной слабости. Ещё бы! Вначале лишь по каплям, теперь кровь сочилась из порезов непрерывно, впитываясь в алтарь, который, видимо, в порыве благодарности пронзал мое тело очередным разрядом сводящей с ума боли. Не знаю, сколько продолжалось это мучение, но в какой-то момент я поняла, что даже глаза больше не могу держать открытыми - нет сил. Вспышки боли продолжались, но уже не вызывали прежней реакции и отклика. Слишком я устала. Очень хотелось уснуть, но проклятые вспышки мешали, взрывая мозг чуть ли не каждую секунду. Спать...
- Еще немного, дорогая. Пожалуйста, потерпи еще немного, мы почти закончили.
Я не различила голоса богини, будучи оглушенной приступами, но все же услышала. Вздохнуть с облегчением, конечно же, не смогла, но попыталась не уплыть в спасительный сон... Спать... Сил совсем не осталось. Странно. Боль есть, я точно знаю, но тело ее почти не чувствует... Или я не чувствую? И, вообще, нормально ли смотреть на себя со стороны? Это часть ритуала, надеюсь? В какое-то мгновение мне показалось, что я словно воспарила над алтарем, глядя в свои безумные, некогда зеленые, а теперь кроваво красные из-за лопнувших сосудов глаза. А потом зазвучали голоса богинь, переплетаясь друг c другом, заставляя что-то глубоко во мне резонировать в такт их слов.
- Я, Богиня Света Ильнемиррэя. - Я, Богиня Тьмы Шэлларинэя. - признаем тебя, Соколова Милания Бенедиктовна, достойной нашей силы и нашей сути! Жизнь, отданная добровольно Хаосу, и сила, отданная добровольно новой Носительнице Сути! Да будет так!
Голос богинь громыхал, оглушая и заставляя трепетать каждую еще живую частичку моего тела. Что-то внутри меня вибрировало и словно рвалось наружу оглушительным, но таким безмолвным ревом реагируя на каждое произнесенное слово. Стоило мне приложить неимоверные усилия, чтобы открыть глаза, как я увидела, словно в замедленной съемке, опускающееся мне на грудь лезвие кинжала. Тук. Тук. Тук. Тук. Пронзенное сердце еще пыталось выполнять свои прямые обязанности, но вскоре бессильно затихло. А потом пришла она - боль. Даже не так. БОЛЬ!
Зарождаясь где-то в пронзенном сердце, она раскаленной лавой проносилась по всему телу, видимо, выжигая его изнутри. Секундный полет, удар - и вот я уже выгибаюсь дугой на алтаре, оглашая стены кафе нечеловеческим криком, а потом уже хрипом. Казалось, что неизвестная сила решила вывернуть все мои внутренности наизнанку, искрошив потом кости в порошок. Эта боль слепила, оглушала, убивала. Точно! Стоило мне только осознать это, как тело, выгнувшись дугой в последний раз, где-то хрустнуло и безвольно обмякло. Сердце, до того готовое выскочить из груди, еще пару раз судорожно дернулось и затихло.
Последнее увиденное мной (прежде чем я была поглощена темнотой) - таящая в воздухе Богиня Света с мокрыми полосками слез на щеках.
Где-то там, на Земле, в небольшом и некогда уютном кафе, на мраморном алтаре, в луже собственной крови лежала обнаженная девушка. Она уже не могла кричать, лишь беззвучно, как рыба, открывала рот. Ее глаза хаотично шарили вокруг, ничего не замечая. С губ лишь иногда срывался тихий полувсхлип-полустон - максимум, на что хватало сорванного голоса. Рядом с ней, зажав в руке небольшой кинжал, замерла Богиня Тьмы. Она напряженно к чему-то прислушивалась и всматривалась куда-то невидящим взором, словно и не замечая мучений страдалицы. Кивнув каким-то своим мыслям, женщина поудобнее перехватила кинжал и что есть силы вонзила его под левую грудь выгнувшейся девушки. От стен зала еще не успел отразиться последний предсмертный крик жертвы, а Богиня уже вновь заносила кинжал.