«Резвый Скечуа» оказался внушительным корабликом. Пусть он и не был самым большим из стоящих у причальной стенки судов, но и его размеры впечатляли… как и ухоженный вид. Вот в чём-чём, а в этом он перещеголял всех своих собратьев. Пароход, на котором прибыл контрагент неугомонного хафла, выглядел так, словно только что сошёл со стапелей. Чёрный, без единого пятнышка ржавчины корпус, небольшая, приземистая, белоснежная надстройка, и огромная чёрная труба, опоясанная тройной оранжевой полосой. Симпатичное судно… хотя короткие и какие-то кургузые мачты всё же немного портят общий вид, как мне кажется. Но кто я такой, чтобы критиковать чужие инженерные решения, когда сам в этом деле не бум-бум?
— Эй, на борту! — Я поднялся по сходням и, не ступая на палубу, окликнул ошивающегося неподалёку матроса.
— Ой, м-мать! — Оглянувшийся на мой возглас, молодой черноволосый хафлинг в серой застиранной робе аж подпрыгнул. — Ты кто такой? Чего надо?!
— Вот же неучёный мор-ряк пошёл… — вздохнув, проскрежетал я и, всё ещё пребывая в небольшом раздражении, договорил: — Царь морской, не видишь, что ли?
— Брешешь, — с явным недоверием в голосе протянул он и смерил меня хмурым взглядом.
— Брешу, — легко согласился я, — Полуальв Гр-реймур здесь?
— А тебе зачем? — совсем уж запараноил коротышка.
— Дело к нему есть, тор-рговое, — скривившись от нарастающей боли в горле, произнёс я и, переведя дух, кое-как добавил: — Договор-рились встр-ретиться у «Адмир-рала Швеер-р-кха» два часа назад, а он так и не явился. Вот, ищу.
— Не знал, что этот ушастый торговлей пробавляется, — покачал головой матрос. — Но здесь ты его не найдёшь. Он с утра в госпиталь Святого Лукка переехал, — развёл руками мой собеседник.
— Не понял, — помотал я головой. — А что он там забыл-то?
— Лечится он там, — фыркнул хафлинг. — По нему сегодня топочные саламандры потанцевали. Боль от ожогов я купировал, а на большее у меня сил пока не хватает. Вот и пришлось везти идиота в госпиталь. А потом ещё и вещи его туда же доставить. Доктора сказали, что раньше чем через седмицу его не выпустят, а у нас рейс и сроки горят.
— Дела-а… Слушай, а товар-р-кх его на судне остался? — стараясь не кривиться от боли, осведомился я. — Или как?
— Да какое там! Говорю же, списали этого тапута с борта, и все пожитки отправили следом в госпиталь, — махнул он рукой. — Достал он всех — от капитана до юнги. До самых печонок достал. Вот старпом и воспользовался оказией да избавился от нашей головной боли. И я тебе скажу, правильно сделал, иначе мы его где-нибудь в море точно потеряли бы. Нечаянно.
— Весёлые кар-ртинки, — протянул я от неожиданности и всё же сорвался на кашель.
Это ж получается, Греймур вовсе не торговец, а матрос с этого самого «Скечуа»… а значит, совсем не факт, что заказанные ингредиенты окажутся среди его вещей в госпитале. Контрабанда она такая, в матросских сундучках не перевозится. Во дела!
Глава 6
Никогда такого не было, и вот опять…
До знакомого мне госпиталя Святого Лукка я добрался, пожалуй, ещё быстрее, чем от Граунда до Пампербэя нынешним утром. И если скорость бега вдоль пустынного Уинферского тракта можно было списать на опыт, то бег по Тувру, даже без применения телекинеза… Драхховы добберы с их дурацкими рефлексами! Ну, бежит себе синий носорог по улице, так какое тебе до него дело, а? Нет же, обязательно нужно побежать следом, оглашая окрестности пронзительным свистом уставной дудки! Еле оторвался от этих надоедливых свистящих чайников. Тоже мне… зародыши паровозов!
Как бы то ни было, к закату я уже был у знакомой двери чёрного хода, ведущего в котельную при госпитале. А там истопник Обб провёл меня полутёмными коридорами и сдал на руки дежурной медсестре, а уж та отконвоировала прямо к палате, где по её словам отлёживался невезучий полуальв… встретивший меня о-очень удивлённым взглядом. Ещё больше бедолага удивился, когда я принялся черкать в блокноте описание причины своего визита. Протянув записку ошеломлённому пациенту, я уставился на него в ожидании ответа. Молча, разумеется, поскольку говорить после недавней беседы с говорливым хафлом, встретившим меня на борту «Резвого Скечуа», я, наверное, ещё часа два не смогу. Проклятые связки об этом так и намекают.
— Да, Греймур, это я… — пробежав взглядом по листу, слабым голосом произнёс укутанный в пропитанные какой-то вонючей мазью бинты, полуальв, и я не сдержал улыбки. Зря. Обожжённый бедолага резко побледнел и попытался отстраниться, но слишком резко дёрнулся и зашипел от боли.