– Иоанн?! Не слишком ли громко для наших-то мест? – Игорь окинул взглядом худого священнослужителя, на лице которого застыла многолетняя печаль, и пожал ему руку.
– Поранили руки на кладбище? – пронзительно смотря на Игоря, спросил Иоанн, вытирая салфеткой кровь со своей ладони.
– Немного, – ужаснувшись, Игорь посмотрел на кровоточащие руки сквозь прозрачные бинты. – А вы…
– Бегал прощения вымаливать? – батюшка зловеще улыбнулся.
– Я… откуда вы знаете про кладбище? – Игорь с трудом сглотнул.
– Я все про тебя знаю, – уверенно сказал Иоанн. – Тяжело тебе, да? Больно. Душа ноет так, что и руки бы на себя наложил, да страшно? Не оценит ведь никто, а зачем тогда? Веры нет, любви нет, от смерти спрятался и бежать некуда? Убил друга, по могилке поползал, пихнул туда украденную молитвочку, простил себя и решил: все, искупил долги свои.
Игоря охватил ужас от сказанных Иоанном слов. Он пытался не смотреть в его глаза, но не мог отвести свой взгляд и продолжал слушать Иоанна, словно находился в гипнотическом оцепенении.
– Нет в тебе ничего, кроме ненависти и страха. Разрушаешь все вокруг себя, топчешь, унижаешь. Бога в тебе нет, – Иоанн на мгновение замолчал. – Что, страшно тебе? Думаешь: откуда он все знает?
Игорь хотел встать и убежать, но непреодолимая сила не позволяла ему подняться из кресла, несмотря на предпринятые попытки. Игорь попробовал обратиться к отцу, но отец по-прежнему спал и был совершенно недвижим. В последней надежде на спасение Игорь оглянулся и попытался обратить на себя внимание посетителей кафе, однако никому не было до него дела и завсегдатаи заведения продолжали выпивать и веселиться в новогоднем настроении.
– Кто ты? – вымолвил Игорь, перейдя на «ты».
– Я тот, кого ты искал, все эти годы. Узнаешь? – Иоанн немного приблизился к Игорю под свет лампы, висевшей над столиком, предлагая ему внимательней разглядеть себя.
– Нет, не узнаю я тебя.
– Узнаешь, по глазам вижу, что узнаешь.
– Ты! – изумился Игорь и попытался приподняться в очередной раз, но Иоанн схватил его за руку и с чудовищной силой прижал ее к столу. Из ладони потекла кровь, которую Игорь попытался вытереть второй рукой, теперь также сочившейся кровью.
– Я, – утвердительно сказал Иоанн.
– Ты… это все из-за тебя. Ты во всем виноват! – Игорь почувствовал, как наступает минута истины, повторить которую будет невозможно уже никогда. – Это ты не остановил меня. Из-за тебя у меня нет всего лишь одной капли любви. Ты напугал и прогнал ее? Зачем ты это сделал? Зачем?
– Она была с тобой. Этого разве мало?
– Ты забрал, ты отнял ее у меня.
– Да ты и не любил ее. Ты же с первого дня придумал ее. Она нужна была тебе, чтобы сильнее жалеть себя.
– Это неправда, – резко ответил Игорь.
– Это правда, Игорь, правда, поэтому ты и не просил прощения у нее, зная, что она бы простила тебя. Поэтому ты не дал сказать ей о любви, думая только о себе, поэтому ты и потерял ее, чем и был доволен… зато смог унизить, как того и хотел. Какое ты имел право так поступить? – Иоанн нахмурился и пристально посмотрел в глаза Игорю.
– Она предала меня, и я сказал ей правду, – твердо, насколько это было возможно, ответил Игорь.
– Кому нужна твоя правда? Кому? – Иоанн засмеялся. – В чем она? В безумии, в бесконечных скитаниях и мытарствах? В болезненных поисках родственной души, которая «могла бы понять тебя»?
– Замолчи! Замолчи! – Игорь схватился за голову руками. – Я устал жить в этой пустоте и боли. Я постоянно один. Мне хотелось не быть больше одному. Теперь, без нее, я опустошен, бесконечно опустошен.
– Да ты и остался бы пустым, если бы не я.
– Лучше бы тебя вообще не было. Какого черта ты появился и поломал мне жизнь!
– Я наполнил собой твою жизнь.
– Мне не нужна такая жизнь, понимаешь, не нужна! – Игорь ударил кулаком по столу. – Неужели ты думаешь, что твои истины помогли мне? Твоих истин уже не хватает ни для веры, ни для любви.
– Не хватает? – Иоанн недоуменно посмотрел на Игоря. – Во мне столько истин, сколько ты сам отыскал, разве это непонятно?
– Хватит! Что тебе от меня надо?
– Ты не догадываешься? – Иоанн внимательно смотрел на Игоря. – Я хочу покаяния и твоего возвращения.
– Ты хочешь, чтобы я покаялся сейчас, когда раскалываюсь на части из-за тебя, когда ненавижу тебя более всего! И в чем, в чем я должен покаяться?
– На тебе смерть человека.
– Я не хотел этого, Бог свиде… – Игорь не договорил и громко и истерично засмеялся.
– Смеешься! Так знай, что, когда ты захочешь искупить свои деяния, я уже не буду рядом. Запомни, что душу твою будет рвать в клочья такая боль, о которой ты и представления не имеешь. Вот тогда ты не будешь смеяться, поверь мне! Тогда ты будешь молить о прощении и, рыдая, искать меня во мраке своей души, но не найдешь.