— Привет, сержант! Расслабляетесь? — и, пока я тупо перевариваю увиденное и услышанное, замерев со стаканом бренди у рта, добавляет: — Пригласите даму? Сюда без приглашения офицерам нельзя.
И выжидающе смотрит на меня, слегка склонив голову набок.
— Мэм, я… — начинаю я в панике.
— Будем считать, что вы меня пригласили, Трюдо, — смеется лейтенант и перелезает через ограждение на нашу сторону.
Смотрит на мое озадаченное лицо и добавляет:
— Трюдо, если вас смущает мое общество, то я просто выпью глоток и переползу обратно. Не пугайтесь. Я не кусаюсь.
— Мэм, я, э-э-э, я просто не сразу сообразил, что это вы. Это так неожиданно… — Потом спохватываюсь, принимаю сидячее положение и делаю приглашающий жест рукой: — Прошу вас, мэм.
Я стараюсь не смотреть на ее фигуру, хотя мне страсть как хочется увидеть, из чего слеплена эта непонятная женщина, и, пока она усаживается в соседней лежанке, смотрю на ее лицо, на немного шкодливую улыбку, но краем глаза все равно ухватываю ее длинные, со слегка резковатыми мышцами, но все же великолепные ноги, овал бедер, контрастирующий с сильной, тонкой талией, ее проступающие через мокрый купальник холмики грудей, и мне становится немного неловко, словно я подсмотрел в школьной раздевалке, как одноклассница надевает чулки. Я понимаю, что надо быть вежливым, и злюсь на себя, потому что пребываю в тихой панике, я абсолютно не представляю, что ей нужно от меня и как мне с ней себя вести, тем более что она — офицер моего батальона, и все это вместе слепляется в моей башке в липкий ком и никак не хочет никуда проталкиваться.
— Что-нибудь выпьете, мэм? — наконец, когда молчание становится невежливым, спрашиваю я.
— То же, что и вы, сержант.
— Это бренди.
— Отлично. Пусть будет бренди. — Она усаживается поудобнее, опускает руки в воду и наблюдает за игрой водяных струй вокруг них.
Когда бармен подает ей бокал, она делает символический глоток, едва смачивая губы в янтарной жидкости. Говорит:
— Вообще-то, Трюдо, я просто заскочила сказать вам спасибо.
— Мне? За что, мэм?
— Знаете, сержант, мы сейчас не на службе… Если вас не затруднит, называйте меня Шар. Уставом это не воспрещено. Без чинов, Ивен. Видите, мое знание вашего досье избавляет вас от церемонии представления. — Она немного отстраненно улыбается.
— Хорошо… Шар. Прошу извинить, у вас такое необычное имя…
— Моя мать с индийской планеты. Мое полное имя — Шармила. В переводе с санскрита оно означает комфорт или радость. Мать так назвала меня, потому что была счастлива с отцом и я была зачата в радости, — охотно поясняет лейтенант. — Теперь вот приходится расплачиваться.
— Черт возьми, — только и могу я сказать.
В наше время все национальные традиции практически нивелировались и любое их проявление вызывает немалое изумление пополам с любопытством. Как у меня сейчас, например.
О'Хара делает еще один глоток.
— Вы так увлеченно говорили о плавании, что я не удержалась и тоже решила искупаться. Тут и вправду здорово. Очень расслабляет. Спасибо вам, Ивен. Правда, я не так дружна с водой, как вы. Я подглядывала за вами, — признается она.
— Не стоит благодарности, Шармила. И давно вы тут?