— После того, как он услышит первый выстрел, — процедил израильтянин. — Случится это ночью, во время его транспортировки.
— Да, именно так! — Я прерывисто вздохнула. — Боль исчезнет ровно через пять минут…
— Плохо себе представляю, как мне удастся все это передать, — пробурчал Горюнов, засовывая таблетки в нагрудный карман пиджака.
— Я тоже. Но если вы этого не сделаете, все наши усилия пойдут насмарку. У нас, а точнее, у вас, есть только две попытки — либо завтра ночью, либо — послезавтра… — Я старалась говорить тихо и убедительно. Почему-то мне казалось, что Горюнов реагирует на мои объяснения куда спокойнее, чем на жесткие, лаконичные вопросы Люка. — Но будет намного лучше, если вам удастся ввести Мишина в курс дела уже завтра…
— Почему вы решили, что Мишин должен мне поверить?
— Не беспокойтесь, он поверит, — улыбнулась я. — Передайте ему от меня привет и скажите, что на бумажке, в которую обернуты таблетки, моей рукой написан один номер. Он его узнает…
Естественно, я не стала рассказывать Горюнову, что речь идет о номере банковского счета Витяни в Швейцарии…
— У вас ко мне все? — сухо поинтересовался Горюнов.
Я взглянула на Люка. Тот равнодушно пожал плечами.
— Думаю, да, генерал.
— Теперь мне бы хотелось задать один шкурный вопрос… — Горюнов повертел в руках толстый стакан, словно примериваясь, с какой силой его нужно грохнуть о стену, чтобы он разлетелся вдребезги. — Допустим, все что вы задумали, получится…
— Очень надеюсь на это, — пробормотала я.
— А что будет со мной?
— Ничего плохого, генерал… — Я еще раз посмотрела на Люка, однако после того, как завершилась техническая часть его диалога с Горюновым, израильтянин, казалось, начисто утратил интерес к происходящему. — В ночь операции вы будете спать дома, рядом с супругой. А до этого, так сказать, для подстраховки, посидите с ней часов эдак до двух в каком-нибудь людном ресторане. Таким образом, у вас будет стопроцентное алиби…
— А зачем оно мне? — Горюнов низко наклонил голову, словно собирался боднуть меня в плечо. — И, главное, для кого это алиби? Воронцов вычислит меня за час, как вы не понимаете? Ведь детали операции известны только мне, ему и Карпене…
— Вот мы и подошли к самому главному… — Я облегченно вздохнула, поскольку Горюнов сам затронул эту неприятную тему. — Вы, генерал, проявили себя как настоящий друг. А между друзьями не может быть недомолвок. Следовательно… Представим себе на секунду, что и Воронцов, и Карпеня каким-то таинственным образом исчезают…
— В каком смысле? — сдавленным голосом спросил Горюнов.
— В физическом, — прервал, наконец, молчание Люк.
— Вы что, с ума сошли!
— Это вы сошли с ума, если действительно считаете, что после завтрашней ночи сохраните голову на плечах, — спокойно возразил Люк. — Поймите, генерал: мы сами никого сплавлять не намерены. И уже тем более вас… О готовившемся покушении на Горбачева не узнает ни одна живая душа — это не в наших интересах, Горюнов. Однако живые Воронцов и Карпеня вас все равно уроют. Возможно, ваши друзья сумеют достать Горбачева со второй попытки. Или не сумеют… Но нас это уже не касается. Да и вас, Горюнов, тоже — как вы совершенно справедливо заметили, Воронцов просчитает ваше участие в этой операции за час…
— Надеюсь, — сдавленным шепотом произнес Горюнов, — вы не собираетесь их убивать?
— Мы? — Люк несколько раз удивленно моргнул. — У нас, дорогой друг, хватит своих проблем завтра ночью. После которой всем нам придется срочно делать ноги — вокруг будет очень горячо, уж поверьте моему опыту. А вот вы сами, генерал… Я думаю, вы не просто можете — вы обязаны их убрать. А мы, в свою очередь, могли бы оказать вам в подготовке, скажем так, техническую помощь. Но не больше! Ликвидировать своих коллег вам придется в одиночку. В том случае, конечно, если вы на это решитесь…
Горюнов молчал, совершенно раздавленный. На него было просто жалко смотреть.
— Послушайте, Эдуард… — я осторожно положила руку на нервно подрагивающее колено Горюнова. — Поймите, мы не оказываем на вас давления. Не хотите — не делайте. В конце концов, мы просто могли вам не говорить все это. Но ведь если вы этого не сделаете, то они уж точно расправятся с вами. И нас не будет рядом, чтобы хоть как-то помочь вам. Это, надеюсь, вы понимаете?
— Нет, нет, наверное, вы правы, — пробормотал генерал. — Просто все очень уж неожиданно… — Он посмотрел на Люка. — У вас есть какой-то план?
— В общем-то, есть, — невозмутимо кивнул израильтянин, словно отвечал на вопрос, как правильно переходить улицу. — Скажите, где ночует генерал Карпеня?