— У моих боссов отличное от вашего, сэр, представление о демонстрации силы. Я понимаю, что в сложившейся ситуации моя голова мало чего стоит. Но и ваша, сэр, причини вы мне даже незначительный ущерб, вряд ли удержится на плечах больше двух суток…
— О своей голове я позабочусь сам, не волнуйся, — усмехнулся итальянец.
По легкому шевелению воздуха, Сергей понял, что обладатель тонкого голоса встал. Глаза Неделина уже настолько привыкли к темноте, что ему не стоило особого труда различить две расплывчатые тени, впервые за всю эту мучительную беседу дрогнувшие справа от него. По-видимому, телохранители итальянца дожидались своего часа в узком коридорчике, иначе Сергей почувствовал бы их раньше. Странный ночной диалог подошел к концу. И тогда Сергей решился, сделав шаг, на который не имел санкций и за который вполне мог поплатиться головой. Правда, не сию секунду, а потом, в Москве:
— Да не будьте вы идиотом, Парини! — приподнимаясь на локтях, Неделин вложил в свою реплику максимум презрения и собственной независимости. — Как вы не понимаете, что послезавтра утром все итальянские газеты выйдут с вашей фотографией на первых полосах?! А заголовки вы себе представляете? «Сенатор Джанкарло Парини — главарь „Красных бригад“»?! Что вы тогда будете делать, сеньор сенатор? Вырежете языки всем главным редакторам? Или заодно выколете глаза всем итальянским читателям?..
В комнате воцарилась зловещая тишина. Почувствовав по движению воздуха, что итальянец сел, а тени справа скользнули обратно, в глубь коридорчика, Сергей вздохнул и тыльной стороной ладони отер со лба струящийся пот. Его тело издавало запах псины — резкий и пронзительный, отдававший нашатырем.
— Откуда вы знаете мое имя? — голос итальянца прозвучал чуть слышно.
— Трижды идиот! — Сергей уже не слышал, как его собственный голос сорвался на истерический крик. Он только чувствовал, что если не даст сию же секунду волю эмоциям, то умрет от обширного кровоизлияния в мозг. — Кретин, макаронник вонючий, ублюдок!.. Перед кем ты выкобениваешься, паскуда?! Что и, главное, кому ты хочешь доказать, сидя в темноте и изображая из себя крутого мафиози с железными яйцами?!.. Да все твои сучьи, продажные потроха, все твои жены и дети, раскиданные по миру, все твои дорогие шлюхи и двенадцатилетние мальчики, не вылезающие из твоей постели, все твои махинации, липовые банковские счета и аферы на бирже, не говоря уже о сотнях, тысячах трупов, за которые тебе нет прощения ни на земле, ни на небе — все это у нас! Понимаешь, выродок, в наших компьютерах, на наших файлах?! Достаточно нажать только на одну кнопку и все это дерьмо будет переписано на десять, сто, тысячи дискеток. А ты, вонючая итальянская мразь, в течение секунды примешь газообразное состояние, растворишься в окружающей среде, исчезнешь без следа, словно тебе и не рожала никогда твоя проститутка-мать! Ты только вдумайся, чучело, набитое говном и спагетти: если я, рядовой офицер разведки, знаю о тебе столько, что этого хватило бы десять, двадцать раз задушить тебя, как крысу, в газовой камере, то сколько же известно людям, у которых, в отличии от тебя, говнюк, действительно умная голова и железные яйца?!..
Итальянец молчал. Из прихожей до Сергея неожиданно донеслось легкое сопение. Очевидно, услышанное потрясло не только босса, но и его горилл.