— Значит, работаете не по «Рекомендациям»? Ну, партизаны!.. — и я начал загибать пальцы: — Сев зерновых на всех площадях проводите в поздние сроки, глубокую вспашку — побоку…
— Пока только на пяти тысячах гектаров! — поправил он меня.
— Пока на пяти, а в перспективе?
— Поживем — увидим. Может, через год меня выгонят с работы.
— За это самое?
— А что вы думаете? На днях заместитель начальника нашего областного сельхозуправления товарищ Пуйдак орал на меня принародно, потрясая перед носом «Рекомендациями». Никуда, сказал, ты от этой красной книжечки не уйдешь.
— Понятно, почему Рютин сбежал от меня, — усмехнулся я. —Пообещал ему написать о том, чего у вас нет.
— А то, — усмехнулся в ответ Яков Петрович.
— Так и запишем: Рютин боится журналистов.
— Только чужих, которые неизвестно что потом напишут. А своих-то, оренбургских, Петр Георгиевич любит и очень даже охотно с ними встречается. Они знают свой шесток. На днях и со мной беседовал сотрудник нашей зональной газеты. Я ему открытым текстом говорил и о весенней борьбе с овсюгом, и о лущёвке, а вот как он подал мои мысли в газете: «Самое главное для нас — это ранние сроки сева ранних яровых культур. Чем раньше посеем, тем больше соберем хлеба…».
— Но ведь это же дословная цитата из «Рекомендаций»!
— А то!..
Дня через два после этого разговора с Орищенко в той же газете «Сельская новь» (редактор ее, напомню, — мой хороший знакомый Г.С. Кибиш) я сам прочитал небольшую статейку директора «Адамовского». Говоря о достигнутых совхозом успехах, Петр Георгиевич добавил (или редакция от себя добавила): «Этих успехов мы добились благодаря точному следованию «Рекомендациям научно-исследовательских институтов».
Уж куда точнее: мало того, что главный агроном игнорировал эти самые «Рекомендации», так ведь и директор совхоза, как мне потом стало известно, без лишнего шума, однако на больших площадях, проводил опыты по предпосевной весенней обработке почвы. Короче говоря, как я понял, передовой совхоз-гигант добивался высоких показателей в работе не благодаря, а главным образом вопреки «Рекомендациям», которые составлялись при непосредственном участии Героя Социалистического Труда Ш.Ш. Хайруллина и были одобрены не только Оренбургским обкомом партии, но и Центральным комитетом КПСС.
Я напрямик спросил Якова Петровича, как он сам, лично относится к этому человеку, и вот какой был ответ:
— Может, он и большой ученый, но в своем совхозе я знаю больше, чем он. Мой агроном Василий Павлович Волнянский в своем отделении знает больше, чем я. А бригадиры в своих бригадах знают больше, чем агрономы. Я никогда не жду, что агрономы отделений и бригадиры будут беспрекословно выполнять мои указания.
Вот так: даже в пределах одного совхоза Орищенко остерегался требовать от своих помощников беспрекословного повиновения, между тем одобренные партийными властями пресловутые «Рекомендации» были обязательны для безусловного исполнения по всей обширной Оренбургской области, протянувшейся с Востока на Запад, от Поволжья до Казахстана, на многие сотни километров.
Прежде чем решиться вступить в спор с самим Хайруллиным, Яков Петрович изучил данные метеостанции за последние 25 лет. И что же? Самым влажным месяцем в зоне нахождения «Адамовского» совхоза оказался июль. Выводы напрашивались сами собой: надо сеять пшеничку в такие сроки, чтобы в засушливом июне она находилась еще в ранней стадии развития, когда ей не требуется много влаги, и тогда в июле, войдя в стадию колошения, она в полной мере сможет использовать выпадающие в этом месяце обильные осадки.
Точно так же задолго до Орищенко поступил и знаменитый колхозный ученый Терентий Мальцев: по многолетним данным метеостанции вычислил самый влажный месяц в своей климатической зоне. В Шадринском районе Курганской области. Эвон где! Но и там самым влажным месяцем оказался июль, и потому мудрый Мальцев сеял зерновые культуры только в предельно поздние сроки, непременно дожидаясь массовых всходов овсюга.
В Курганской области не было какой-то сугубо «своей» агротехники, однако и там, как и повсюду в стране, спускавшиеся сверху директивы надо было выполнять неукоснительно и без лишних разговоров: велено как можно больше посеять кукурузы — сей, сколько велят и еще сверх того. Велено сокращать черные пары — сокращай, своди их к чертовой матери хоть подчистую. Мальцев оказался единственным, кто с трибуны Всесоюзного совещания осмелился отстаивать необходимость сохранения паров. И тотчас оказался в опале, о нем перестали упоминать в печати. В доску разбейся земледелец, но сработай так, чтобы твое руководство могло отрапортовать своему вышестоящему руководству о досрочном окончании посевной. И никого при этом, кроме дотошных агрономов, не интересовали какие-то там почвенно-климатические условия. Не беда, если урожайность зерна окажется низкой — все простится, если уборочная страда и хлебосдача, пускай хоть с недобором зерна, будут завершены досрочно. Потому Терентий Мальцев со своими поздними сроками сева долгое время был как кость в горле у руководителей Курганской области. И постоянно подвергался унизительной критике со стороны властей. Даже хуже того.