Ренда, которая столько лет служила ей верой и правдой, которая терпеливо сносила все ее капризы, которая предупреждала любое желание своей хозяйки и понимала ее как никто другой!
Скарлетт стояла и смотрела на свою служанку как громом пораженная, не в силах даже спросить о причине, которая побудила Ренду попросить расчет.
Скарлетт долго привыкала к изменениям, которые происходили после войны, особенно к тому, как изменились негры и к их пресловутой свободе, которая предшествовала этому безобразному изменению. Она долго не могла привыкнуть к тому, что Уиллу приходилось теперь нанимать их за деньги, чтобы работать в Таре. Да и к своим наемным неграм, которые работали у нее на лесопилках до появления каторжников, Скарлетт привыкала с большим трудом. Ей было странно слышать, что кто-то из них просил жалование, или расчет, когда собирался увольняться или болел, ей казалось странным их изменившееся поведение в присутствии белых хозяев, когда они, совершенно нахально, как считала Скарлетт, смели предъявлять претензии к условиям труда.
Но мало, помалу, она привыкла к этому, как и ко многому другому, что принесла с собой война.
Сначала она перестала удивляться таким словам, как свободные или наемные негры, а потом даже и тому, что они стали голосовать и даже заседать в законодательном собрании.
Но Ренда, которая появилась давно в ее доме, которая приходилась троюродной племянницей дядюшке Питеру и считалась одной из своих домашних негров, никак не вписывалась в категорию вольных, по понятиям Скарлетт. Нет, все это просто не укладывалось у нее в голове!
– Миссис Скарлетт, я собираюсь замуж – продолжала докладывать Ренда, видя полное замешательство своей хозяйки.
– Я выхожу замуж и уезжаю из Атланты. А если бы мы остались тут, то я бы никогда не ушла от Вас и продолжала работать.
Продолжала работать. Эти слова удивили Скарлетт, ибо она не могла вообразить себе, что прислуживание ей Ренда считала работой. Ведь она ни ей, ни всем остальным «домашним» не платила жалования. Она ничего не меняла с тех пор, когда они еще были рабами и принадлежали ей по праву.
Да и для них жизнь в ее доме и за ее счет, считалась как нечто само собой разумеющееся, и никто никогда даже не намекал ей на жалование. О каком расчете может говорить Ренда, когда Скарлетт все эти годы и кормила и содержала ее.
Она, наконец, обрела дар речи и снова уселась в кресло-качалку.
– Так значит, ты выходишь замуж, и за кого же?
– Да, есть тут один. Его зовут Том, а работает он у мистера Вайнера на строительстве гостиницы по контракту. Через две недели контракт у него заканчивается, и мы с ним уезжаем в Спарту. Там он живет.
– И где же он там живет?
Он снимает комнату в большом доме, там вообще живет много негров, этот дом сдается специально для них. – Сказала не без гордости Ренда.
– И ты что же, это окончательно решила?
– Да, миссис Скарлетт!
– А почему ты мне раньше ничего об этом не говорила? Я даже не знала, что у тебя есть жених.
– А Вы никогда и не спрашивали ничего, миссис Скарлетт.
А ведь действительно, Скарлетт никогда не интересовалась личной жизнью ни одного из своих слуг.
– И сколько же времени ты его знаешь, Ренда?
– Да уже, почитай, месяцев восемь, или девять.
– И что вы часто встречались?
– Ну, я не знаю часто это или нет, но раза три в неделю мы виделись.
– И что же ты хочешь, Ренда?
– Получить расчет, миссис Скарлетт.
– Я должна заплатить тебе? Сколько?
– Ну, я не знаю, миссис Скарлетт, это уж как Вам будет угодно. Я просто хотела сказать, что через две недели уйду, а захотите Вы мне дать денег или нет, это уж Ваше дело. Я ведь жила у Вас и думаю, что Вы мне ничего не должны. Я только хотела, чтобы Вы отпустили меня с миром, миссис Скарлетт, и не сердились сильно, вот и все. А если честно сказать, то не хочется мне уезжать из Атланты – то, да ничего не поделаешь.
– Ты любишь его, Ренда?
Ренда застеснялась и опустив глаза, пожала плечами.
– Ну, я не знаю – наверное. Он такой высокий, сильный, ловкий, умеет заработать деньги, не ленивый и относится ко мне хорошо.
Глаза Ренды засияли гордым огнем уважения к своему избраннику.
– Сейчас он зарабатывает деньги на строительстве гостиницы, чтобы купить землю, которую выдают неграм по льготной цене, и еще, миссис Скарлетт, он собирается пойти в школу обучаться грамоте. В Спарте недавно открыли одну такую, специально для негров.
Скарлетт снисходительно посмотрела на свою служанку и улыбнулась, поражаясь ее, как она считала, глупости. Обучаться грамоте этому великовозрастному негру. Господи, большей глупости и не придумаешь!